Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

Например, наша зрительная система всего лишь поставляет в отделы головного мозга в режиме реального времени сенсорные стимулы, поэтому зримый нами образ объективного мира на самом деле является виртуальным. Доказано, что если слепого сделать зрячим, то первое время он не увидит ни цвета, ни предметов, а только более или менее плотную серую пелену. И лишь со временем и опытом в его сознании формируется внутренний образный экран, позволяющий видеть и различать предметы такими, «какие они есть». Писатели-фантасты давно и успешно эксплуатируют идею робота-дроида — машины, которая щеголяет в напичканном электроникой человекоподобном теле, обладает неким разумом и даже «эмоциями», отдаленно напоминающими человеческие. О том, как человек воспринимает робота, здесь более или менее понятно. Но, вот, чем для робота-дроида с его изначально «перевернутым сознанием» является человек, отдающий ему ситуационные команды? Многие из писателей-фантастов наивно полагают, что робот-дроид должен вести себя по отношению к человеку, как собака к хозяину. Однако, в отличие от собаки, у рационально-эмоционального робота отсутствуют природные стимулы-рефлексы к подчинению, например, в виде желания иметь кров и пищу. И первый вопрос, который сознательный робот-дроид (если его создадут) задаст человеку, будет иметь, примерно, следующее значение: «А кто ты такой, чтобы мною командовать?» Вторую линию эволюции интеллектуальных машин в научно-фантастической литературе представляют суперкомпьютеры, наделенные способностью обрабатывать информацию, сравнимую со способностями человеческого мозга. И это уже не фантастика, а реальность, которая таит в себе множество сюрпризов и загадок.

Общепризнанно, что даже привычные бытовые вещи хранят память о том, что с ними при контакте с человеком происходит, и как считают экстрасенсы и парапсихологи, являются источником определённой энергетической информации, которую можно измерять и считывать. Грубо говоря, вещи «чувствуют» человека, пропитываются его мыслями, эмоциями и настроением. Соответственно, чем физическое тело вещи или технической системы сложнее и умнее, тем больше от нее следует ожидать проявления непредсказуемых реакций. И не надо «лохматить бабушку»! Если судостроители и моряки, авиастроители и лётчики не стесняются рассуждать о «душе» своих кораблей и самолетов, то почему противопоказано говорить о «душе» конкретного программно-аппаратного комплекса, существовавшего в одном-единственном экземпляре?! Лучше допускать невероятное и пытаться его понять, нежели отрицать необъяснимое. Литературоведы, проанализировав цикл его декабрьских (1999 г.) новелл, пришли к единодушному выводу: их прототипом или содержательной формой является античный роман (англ. ancient novel).

Действие в античном романе разворачивается в так называемом «авантюрном времени», которое изъято из реального (исторического, биографического, астрономического) континуума. Можно сказать, что оно протекает между начальной и конечной точками развития циклического сюжета: двумя моментами в жизни влюбленных или близких родственников — их разлукой и воссоединением после разлуки и преодоления каждым из них разного рода испытаний и искушений. Циклический сюжет романа «О завтрашнем дне не беспокойтесь» — разлука и воссоединение братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами.

Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

Врачи, надо полагать, очень сильно рисковали, разделяя их общий спинной мозг (и, соответственно, общую центральную нервную систему) на две обособленные биологические и гражданские особи.

Руководствуясь непонятно какими научными доводами или, наоборот, страхами, главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. Этот редчайший в акушерской и медицинской практике случай в 1988 году описал доктор Онохин из Института педиатрии АН СССР. Художественное пространство античного романа в тех образцах произведений, которые до нас дошли, это — «чужой», экзотический, мир, расположенный за пределами родной земли — по-гречески, «ойкумены». Повествовательные события происходят в приграничных странах: в Египте, Сирии, Ливии и т. д. Роман для эллина или римлянина, это — своего рода путеводитель по чужому миру, замена географических и исторических энциклопедий и туристических буклетов.