Роберт Фреза - Синдром МакЛендона

— Хорошо, Кен. Если они думают, что я представляю опасность, я позволю им посадить себя под замок.

— Я хочу надеяться, что все помнят — кто бы ни убил Фридо, он все еще где-то рядом, — добавил я, проливая бальзам на их раны.

После моих слов у Твердобокого был такой вид, словно он наелся лимонов. А после того, как я предложил образовать комиссию в составе Макхью и себя для поисков улик, он стал выглядеть еще хуже. Предложение прошло — никто не осмелился голосовать против.

Пока Твердобокий и Дайкстра рассуждали, как лучше приварить стальную полосу поперек двери в спальню Катарины, мы с ней, присев на койку, еще раз обсудили все, что нам было известно, — шепотом, чтобы возможные длинные уши ничего не услышали.

— Я так и не выяснил точно, каким ножом воспользовались, — начал я. — Из тех, что висят на камбузе, подходят три-четыре, но они все там, где им и полагается быть, и все чисто вымыты. Как ты думаешь, какого надо быть роста, чтобы свалить Фридо?

— Судя по углу, под которым идет рана, ни Аннали, ни Берни не могли бы сделать этого, если он стоял. И я не видела ни синяков, ни следов борьбы.

— Хотелось бы знать почему. Мне еще непонятно, почему нигде нет следов крови. Фридо, похоже, был очень труслив, но он не стал бы держать шею над тарелкой. Или стал бы?

— Давай посмотрим, кто мог бы это сделать. Например, Твердобокий и Бо-бо? Они были вместе.

— Но не все время. За восьмичасовую вахту они оба вполне могли на какое-то время выходить из рубки, чтобы проветриться или принести чашку кофе — и не раз, а раза три-четыре. Но пытаться заставить их признаться, когда это происходило, все равно что пытаться прибить гвоздями взбитые сливки.

— Аннали или Розали? — задумалась Катарина. Я пожал плечами:

— Они могут подтвердить алиби друг друга, заявив, что спали в своих комнатах, но, чтобы разбудить Розали, нужен по меньшей мере взрыв ядерного заряда, а Аннали спит, вставив в уши затычки, так что и подавно не могла бы услышать — прошла ли Розали через общую комнату или нет. Любая из них вполне могла выйти и убить Фридо. Точно так же я или ты могли тихонько выскользнуть и сделать дело. — Я все думал про ее шкафчик.

— Может быть. Не думаю, что это ты, — я бы услышала, как ты выходишь. И не думаю, что это я. Даже если бы я вошла в какой-нибудь транс, выйдя из него, я обнаружила бы, что стою на кухне.

— Мне уже лучше. Хорошо, что хоть Вайму Джин можно исключить.

Катарина почесала затылок:

— Я не очень в этом уверена. Пока мы занимались наручниками, я хорошо их рассмотрела. Она легко могла бы надеть их сама.

Розали снаружи позвала:

— Эй, Кен! Мы уже почти закончили.

— Иду, — бросил я, не поворачиваясь. И напоследок сказал Катарине: — Черт, хорошо хоть кошка Бо-бо не могла убить Фридо, и она, пожалуй, единственная, кого мы не подозреваем. Мы так и не сдвинулись с места. — Я немного подумал. — Если бы знать, куда делась вся кровь…

— Дело о теле без кровяных телец, — подобострастно поддакнула Катарина. Она помолчала и прибавила: — Все ждут голоса крови.

— Обещаю никогда больше не ходить в бары, — от всей души зарекся я. — Бросить пить не обещаю, но торжественно клянусь никогда больше не ходить в бары и ни с кем там не разговаривать, особенно с вампирами. Почему ты половину своего времени тратишь на то, чтобы подкалывать меня?

Она улыбнулась невинной простодушной улыбкой:

— Если бы я подкалывала тебя все время, в этом не было бы элемента неожиданности.

Я услышал, как снаружи громко ругается Твердобокий — он пытался удержать горящую сварочную горелку.

— Кен! Ты там скоро? Мы через минуту заканчиваем! — взревел он.

— Мы заняты — вычисляем, кто убил Фридо, — ответил я.

Улыбка Катарины увяла.

— Кен, не подставляй свою шею вместо моей. Я с любопытством посмотрел на нее:

— Почему нет? Она помолчала.

— Поверь мне. Когда мы доберемся до Новой Бразилии, все будет в порядке. Со мной ничего не случится. По крайней мере, из того, что должно будет случиться, — поправилась она.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался я. Твердобокий взревел опять:

— Маккей!

Она помолчала еще, потом покачала головой:

— Просто поверь. Я знаю, и все. Не запутывай дело, пытаясь изображать частного детектива.

Я тоже покачал головой:

— Извини. Боюсь, я не очень доверчив. Кроме того, я уже и так все запутал. Не могу же я теперь остановиться. А потом, мне кажется, мы должны сделать хоть что-то для Фридо.

— Хорошо. — Она похлопала меня по щеке. — Не притворяйся дурачком и не рискуй зря. Я не хочу, чтобы кто-то, испугавшись, запихнул под раковину тебя, если ты понимаешь, о чем я. Зачем ты это делаешь? Для меня?