Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

Самопожертвование было высшей целью каждого экипажа. Стать единым с Великим Началом, навсегда погрузить свой дух в вечную энергию, чтобы…

«Чтобы что? »

Из глубин сознания д’Ормана поднялась волна отвращения. И экстаз закончился. Он длился совсем недолго. Д’Орман вдруг ясно понял, что, ужасна та судьба, которую йиры рассматривали как победу, и он выпустил руки девушки и прервал контакт с универсальной энергией. И теперь сидит здесь в темноте.

Д’Орман закрыл глаза и, напрягая каждый нерв, попытался не допустить возобновления этого мерзкого шока. Что за невероятная и дьявольская судьба! И самое ужасное — то, что ему лишь в самый последний момент удалось этого избежать.

Потому что йиры победили. Им удалось достигнуть того растворения, которого они так жаждали… Наконец, мелькнула слабая мысль: «Это анодное состояние не так уж и плохо само по себе». Однако он не был духовно готов погрузиться и слиться с великими силами тьмы.

Тьмы?

Д’Орман задумался. Только сейчас он обратил внимание на обстоятельство, которое раньше, под влиянием охватившего его чувства облегчения, он не замечал, что он уже не сидит на палубе корабля йиров. И вообще не существует никакой палубы.

Он находился в кромешном мраке.

Д’Орман скривился… и увидел второй корабль во тьме. Он был уже высоко в небе и удалялся все дальше и дальше. И пока он следил за ним, корабль исчез.

«Значит, битва закончилась. И каков итог?»

Темнота! Повсюду! И в тот же миг пришла уверенность: йиры победили. Теперь они торжествуют и в экстазе слились с универсальной энергией. После того, как создатели платформы исчезли, корабль перешел в более простое, элементарное энергетическое состояние — и перестал существовать. Но что стало с его звездолетом?

В панике д’Орман несколько секунд в отчаянии крутился на месте, пытаясь посмотреть во все стороны сразу, увидеть что-нибудь в обступившей его темноте. Но все впустую. Но в ходе поисков он стал понимать, что же произошло.

Скорее всего, в ту секунду, когда платформа растворилась, его звездолет, не удерживаемый больше ее полем, устремился прочь со скоростью девяносто миллионов миль в секунду.

Он остался один в этом необъятном мраке, медленно дрейфующий в межгалактическом пространстве.

Это и есть изгнание.

Первые приступы страха поутихли, спрятавшись постепенно где-то глубоко в нем. И затем вызванные этим страхом мысли, расцвеченные всей гаммой переживаний, словно от усталости, опустились в самые дальние закоулки его сознания.

«Это всего лишь начало», — хмуро подумал д’Орман.

Теперь до того, как он окончательно не сойдет с ума, его будут ждать бесконечно повторяющиеся всплески ощущений и мыслей, которые в свою очередь будут постепенно исчезать. И ему не избавиться от образа этой молодой женщины.

Внезапно мысль д’Ормана оборвалась. Нахмурившись, он стал мотать головой в разные стороны и увидел, наконец, очертания ее фигуры, слабо вырисовывающиеся на фоне более далекой туманной галактики.

Она совсем близко, оценил он, всего в двенадцати футах. И их медленно сносит друг к другу, и скоро они, как и все остальные космические тела, будут вращаться друг вокруг друга по очень короткой орбите.

Но и этого будет достаточно, чтобы они смогли установить катодно-анодный контакт. И тогда, используя невообразимую энергию, он сможет обнаружить свой звездолет, добраться до него и сразу же проникнуть в него.

И это было концом ночи и концом одиночества.

Оказавшись в космическом корабле, д’Орман сразу же занялся определением своего местоположения. Он остро ощущал присутствие рядом с ним молодой женщины, но работа требовала всего его внимания. Первым делом он должен прибегнуть к методу проб и ошибок и определить свои новые галактические координаты, широту и долготу огромного маяка, каким является звезда Антарес. А уж тогда совсем просто будет определить положение ослепительной Миры в этом 3-х миллионном году новой эры.

Но Миры там не оказалось.

Д’Орман принялся сгибать пальцы в замешательстве, потом пожал плечами.

Для той же цели отлично подойдет и Бетельгейзе.

Но и Бетельгейзе не помогла. Он лишь увидел какую-то красную звезду таких же огромных размеров, но на расстоянии в 103 световых года ближе того места, где должен был находиться этот гигант. Но это же нелепо! Подобная вещь возможна лишь при обратном отсчете!

Д’Ормана охватила дрожь. Трясущейся рукой он начал рассчитывать положение Солнца, исходя из катастрофической вероятности, которая только что пришла ему в голову.