Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

Течение его мыслей в этом месте прервалось. Он сказал себе, правда, уже не впервые отмечая этот факт, что по-прежнему одет. Но потом взглянул на это под другим углом: они позволили ему остаться одетым. Это что, какой-то психологический трюк?

Д’Орман продолжил путь, выбросив из головы всякие мысли. Он опустил голову и смотрел на свои одетые в брюки ноги и на обнаженные ноги худощавого мужчины, в размеренном темпе шагающего перед ним.

Первые мысленные послания настолько медленно проникали в его разум, что д’Орман не сразу осознал этот факт. Пришла мысль о битве, которая вскоре случится… и ему еще нужно доказать свое право на вечное пребывание на этом звездолете. В противном случае он будет изгнан.

Все случилось мгновенно. Еще мгновение назад Д’Орман смутно воспринимал эту чуждое расплывчатое мысленное послание чужака, а теперь его разум как бы одним громадным прыжком перенесся на новый уровень понимания собственного положения.

Мысль о сделанном ему предупреждении не давала ему покоя, и он, охваченный внезапным чувством страха, направился к своему звездолету. Д’Орман пытался открыть входной люк до тех пор, пока, наконец, не осознал, что ему не удастся воспользоваться звездолетом для бегства. Вконец выбившись из сил, он медленно опустился на платформу. Его удивила глубина охватившего его ужаса. Но не было сомнений в вызвавшей его причине. Он получил информацию и предупреждение. Леденящее душу, зловещее, переданное со стальной непреклонностью: он должен до того, как начнется эта фантастическая битва, принять образ жизни этих людей, приспособиться, и тогда ему будет позволено остаться здесь навечно.

…Навечно! Именно от этого слова д’Орман на несколько минут потерял способность здраво рассуждать. Он все хуже и хуже чувствовал себя под навалившейся тяжестью тянувшихся бесконечно минут. Внезапно ему подумалось, что, наверное, неправильно истолковал переданное ему мысленно сообщение. Что еще за близкое сражение. В этом не было никакого смысла. Доказать право на пребывание или изгнание! Что это значит: изгнание? Д’Орман еще раз всмотрелся в глубины своей памяти, все верно: изгнание! В конце концов с леденящей душу логичностью он решил, что это слово могло означать только одно: смерть!

Он лежал с застывшей на лице недоброй усмешкой. Неожиданно он почувствовал гнев на себя. Какой же он идиот! Потерять хладнокровие и как раз тогда, когда ему удалось вступить в контакт.

И он действительно ведь своего добился: получил ответ на свой вопрос. Ему нужно было стоять на своем и, мысленно сосредоточившись, задать сотню других вопросов в свою очередь: кто они такие? куда летит корабль? какой привод у двигателя этого огромного космического лайнера-платформы? почему женщин в три раза больше, чем мужчин?

Мысль оборвалась. Задумавшись, он полуприсел — и тут обнаружил менее чем в двух метрах от себя женщину.

Д’Орман снова прилег на платформу. Он видел, что глаза женщины сейчас, сверкая и не мигая, уставились на него. Спустя минуту д’Орман перевернулся на спину, ощущая беспокойство. И остался лежать в напряжении, глядя на сверкающую окружность Галактики, которую он покинул бездну времени назад. И эти светящиеся точки, составлявшие ослепительно сверкающий хоровод, казались более далекими, чем всегда.

Та жизнь, которую он знал, с длинными по расстояниям, но короткими по времени путешествиями к далеким планетам, неделями удовольствий в отдаленных уголках обитаемого пространства, теперь была недоступна ему. В интеллектуальном плане она была еще дальше, чем в пространственно-временном.

С усилием д’Орман приподнялся. Теперь не время для ностальгии. Он должен постоянно помнить о своем критическом положении. Женщина пришла не просто так посмотреть на него. Ему был брошен вызов, и он должен принять его. Неожиданно он перевернулся и снова посмотрел на женщину. Лишь теперь он по-настоящему пригляделся к ней.

Она была довольно мила на вид. Лицо молодое, с правильными чертами. Темные волосы были растрепанными, не слишком густыми, но при этом не теряли своей очаровательности. Ее тело…

Д’Орман привстал. До этого мгновения он не замечал различия между нею и остальными: она была одета. На ней было длинное темное плотно облегающее платье, широкая юбка, из-под которой нелепо торчали обнаженные ноги.

Одета! Теперь не было никаких сомнений: она пришла сюда одетой ради него! Но чего она хотела от него?