Герберт Франке - Трансплутон

Разумеется, все старые скелеты посыпались из шкафов. Пионеры космических исследований тут же принялись обрывать телефоны организаторам экспедиции, космические медики вновь смазали маслом свои центрифуги и начистили барокамеры. Чуть позже мне пришлось с ними столкнуться, и могу сказать, что все трудности полета меркли перед испытаниями предполетной подготовки. Но хуже всего были психологи. Они пришли последними и принялись решать, кто полетит, а кто нет. При этом имейте в виду, что нормальные люди с нормальными человеческими эмоциями их не устраивали. Решительность, целеустремленность, азарт — все это не котировалось. В цене было нечто совсем иное: скудность фантазии, безынициативность, пассивность и главное — полная удовлетворенность жизнью вообще и собой в частности. Думаю, вы согласитесь со мной, что нет ничего хуже, чем провести несколько месяцев в замкнутом пространстве в компании таких вот бесцветных типов.

С самого начала было ясно, что большую часть мест в экипаже должны занять ученые и техники. Последние обязаны были позаботится о том, чтобы корабль не только благополучно добрался до Альфы Центавра, но и не менее благополучно вернулся на Землю. В результате на долю представителей Теле-Пресса осталось всего лишь одно место. И по счастливой случайности это единственное место досталось мне. Я умел гладко складывать слова, неплохо обращался с камерой, однако это умели многие из моих коллег. Важнее было то, что я не был новичком в космосе — в свое время я провел около полугода на Ио — одном из спутников Юпитера — вместе с экспедицией командора Рока. Я также трижды побывал на Марсе и пересек одну из марсианских пустынь. Кроме того, я был самым молодым среди членов редакции нашего концерна. Психологи сделали все для того, чтобы меня скомпрометировать, но Теле-Пресс проявил настойчивость. И вот одним прекрасным июньским утром мы стартовали с космодрома Калхир, расположенного высоко в горах Эфиопии, благополучно состыковались с орбитальной станцией, и через несколько часов наш корабль уже отправился к границам солнечной системы. От этой поездки у нас осталось немного впечатлений, так как мы совершили ее уже в замороженном состоянии.

Ну вот, я думаю, что для начала этого будет достаточно. Все довольны? Тогда я передаю слово следующем докладчику.

Минуточку, у меня есть вопрос. Вы действительно удовлетворены этой историей? Я, например, нет.

Почему? Что тебя не устраивает?

Ты умолчал кое о чем. Мне кажется, что мы должны быть абсолютно честными друг с другом. Мне кажется, это важно. Да и какой смысл скрывать правду сейчас, когда миновало уже столько лет?

О чем же я, по-твоему, умолчал?

Ты говорил о том, почему выбор пал на тебя. Твоя высокая квалификация журналиста, твои космические путешествия, твоя молодость. Однако ты не сказал о том, что ты был только третьим в списке.

Да, правда, в начале редакция предоставила Ученому Совету три кандидатуры на выбор, но затем…

… затем кандидат № 1 заболел.

Да, Лестер Кауфманн заболел и не смог пройти тесты.

Однако прежде он был здоров, как бык. И после вашего старта он тоже ни разу не пожаловался на здоровье. Тебе придется рассказать и эту часть истории.

Ну хорошо, я буду честен. Вы просто не можете себе представить, что чувствуешь, когда в последний момент кто-то выхватывает лакомый кусок прямо у тебя изо рта! А особенно обидно было бы проиграть этому Кауфманну! Этому проклятому рутинеру, этому писаке, который мог вести репортаж и с конкурса красоты, и с пылающего тропического острова с одинаково скучной миной. И этот человек первым увидит Альфу Центавра?! А Альфа Центавра увидит его оловянные глаза?! Я просто не мог этого допустить. Было не так уж трудно подменить его кардиограмму. Он потребовал повторить обследование, а я повторил свой трюк. Думайте обо мне что хотите, но я ни секунды не раскаиваюсь в этом поступке.

Но ты сделал кое что еще.

Что ты имеешь ввиду на этот раз?

Кандидата № 2 — Элиану Белевна.

Элиана? Ах да, Элиана! Это было просто жестоко забросить такую очаровательную девушку в мрачный холодный космос. Она сама это поняла. Мы были близки, очень близки, и она открыла мне свою душу. Она боялась. Поверьте мне, она боялась, она не вынесла бы путешествия.

По-моему, она поняла, что не вынесет путешествия после того, как вы провели отпуск вдвоем. После этого она забрала назад свое заявление, не так ли?

Ну хорошо, я буду честен. Я много говорил с ней об этом проекте и постарался развеять ее иллюзии. Помню, она твердила, как заведенная: но ведь редакция меня послала, редакция оплатила мой билет, что я могу сделать? У нее не было ни грана фантазии. Но я объяснил ей, как это будет выглядеть: женщина, которой далеко за двадцать, отправится в путешествие продолжительностью в двенадцать лет. Сколько лет ей будет, когда она вернется? Она посчитала и ужаснулась.