Нелл Уайт-Смит - Лис, который раскрашивал зори (сборник)

Мне нужно совсем немного места, и пространство, что я могу заполнить смыслом, за эти годы не изменилось. Оно куда меньше твоей комнаты − это лишь мой рабочий стол. Оттуда уходят вверх, воплощаясь в рабочие образцы, мои идеи, мои проекты. Они дадут кому-то другому новые мечты и дерзновения. Мой нежный друг, я дожил до склона лет, но до сих пор не могу назвать пространства большего, чем то, что таится в грифеле простого карандаша…

Мастер Ройян,

Мы находимся под слишком пристальным вниманием Храма. Сейчас активные действия невозможны. Активность может дискредитировать нас в глазах заказчика. Я рекомендую положиться полностью на гений мастера Тойванна. Сейчас это главное, что у нас есть.

Маддран

Нынче по календарю ранняя весна. Дни становятся теплее и длиннее. Я не чувствую этого здесь, за стенами дома. Душу мою переполняют тёмные чувства − тревога, обида, чувство нестерпимой разлуки. Казалось бы, я не видел тебя уже так давно, всего несколько раз я касался тебя, всего несколько ночей мы делили. И всё же, это были те дни, которые единственно из всей остальной моей жизни, казались мне настоящими. Должно быть, их одних делал добрый мастер.

Ты мне не отвечаешь. Я не знаю отчего: блокада ли это цензорской службы, или ты оставила меня в моём одиночестве.

Я был бы рад знать, что с тобой всё хорошо. Я не узнаю этого.

Дни тянутся медленно, и в то же время они стремительны. Уравнение за уравнением, идея за идеей мы с моим стариком идём к своей цели и, порой, возвращаемся назад по своим же следам. Мне кажется, что мы блуждаем в лабиринте из цифр, химических реакций и чертежей, а лабиринт этот − вечные снега.

Там, в Белой Тишине, день длится половину года.

Здесь, в Золотых Кронах – оттепель, капель, ложь.

Я пишу письма, которые до тебя никогда не дойдут, я прячу в них слова, которые никогда не произнесу вслух.

Во имя тихих вечеров Пустых Озёр, которые мы не будем делить с тобою Маддран, я идут теперь в чрево Белой Тишины, и за мною пойдут тяжелые и сверхтяжелые големы, которые бы никогда без меня туда не проникли.

Примечание цензора: не допущено к получению адресатом. Срок − до окончания проекта «Белая Тишина»

Мастер Ройян,

Пожалуйста, придите к нам в дом. Это очень срочно, и это конфиденциально. Касается завода «Руки» и мастера Тойванна лично.

АР62,

Если сделал, приходи за деньгами

Тойванн,

Я снова готова спорить с тобою как прежде: ты талантлив, и где бы ты ни был, твой талант проявляется так же неотвратимо, как на своём пути движется вода: промывая скалы, освобождаясь из плена ледников.

Не может быть так, чтобы на Луне ты был бы лучше, чем стал на Земле. Не может быть, чтобы здесь ты обрел больше счастья и больше покоя, чем в Золотых Кронах. Я слышала, что весь город там опутывают своими ветвями деревья, что они проникают своими корнями в каждое строение. Я слышала, что когда в этом городе дует ветер, то листья пускают латунные блики, и город оживает в танце причудливых полутеней.

Я слышала, что этот город − сам собой как Луна − так много в нём живой механики: големы, деревья, дома!..

Это достойное место для тебя, это колыбель нашего мастерства, не суррогат. Ведь именно мастера Золотых Крон построили Луну.

Неужели ты так сильно хочешь заботится о механике приливов и отливов? Так волноваться о траекториях высоких и низких звёзд? Живая оболочка Луны очень медлительна, очень тяжело воспринимает обновления, твой же ум стремителен.

Здесь мы утопаем в бюрократии и лишних испытаниях, прозябаем в дискуссиях, столь же обтекаемо бесполезных, сколь долгих. Каждое изменение − дорого, долго и скучно. Каждое из них мнится лишним. Это уродует нас, сдерживая и без того редкие порывы вдохновения.

Твой же ум − быстр, проворен. За то время, пока мы решались на мельчайшее изменение, ты внедрял решения, потрясавшие нас своей смелостью.

Мне жаль твои ноги, но я счастлива, что не приходится жалеть о твоём пропавшем таланте.

Всем сотрудникам,

Подготовьте завтра в 13:00 совещание на 10 персон в сиреневом зале

Мой добрый друг,

Я спешил поделиться новостями, которые узнал, исследуя крохи крови, которую я нашел в броши, но у дверей твоего дома меня встретил конвой из личной охраны Рода. Меня, многоуважаемый мастер, не пустили на десять метров к вашей двери, и развернули восвояси. Я, честно сказать, в некотором замешательстве.