А. Дж. Риддл - Зов Атлантиды

Встав, генерал подошел к пюпитру в своей ложе.

Все остальные голоса стихли, и на его микрофоне загорелся зеленый огонек. Ощущение было такое, будто и огни вокруг померкли, что остались только он да Изида, стоящая внизу на сцене. Огромный экран у нее за спиной заполняло изображение ДНК, и его вид помог Аресу укрепиться духом, убедив в собственной правоте.

– То, что вы описываете, будет катастрофой, – возгласил он. – Аномалией. Нам известен только один мир, одна раса, отважившаяся на подобное предприятие. И остался от них лишь громадный змей, стремящийся обвиться вокруг Вселенной и удушить каждую человеческую жизнь до смерти.

– Мы можем это контролировать. Мы говорим лишь о незначительной модификации, – возразила Изида.

– А что потом? Даже если вы добьетесь успеха, всегда найдется кто-то, кто окажется умнее других. Всегда кто-то будет быстрее других. Кто-то привлекательнее окружающих. Кому же из них откажете вы в генетическом равенстве? Кто будет это решать? Кто примет окончательное решение, не являюсь ли я генетически неполноценным и не нуждаюсь ли в коррекции? Быть может, пробудившись еще через десять тысяч лет, я буду нуждаться в обновлении, но захочу остаться таким же, какой есть. И каковы же мои генетические права?

– Мое решение строится на добровольной основе.

Аудитория взорвалась, и Арес улыбнулся. Он загнал ее в угол. Эти люди хотят радикального решения раз и навсегда. А добровольность решения кажется некоторым вроде подфутболивания консервной банки на дороге, просто оттягивающей неизбежное.

– А мое решение не добровольно, – заявил Арес.

Из лож и балконов раздались крики, все в унисон кричали в отключенные микрофоны: «Что за решение?»

– Я привел наш народ на эту планету. Вместе с другими основателями Исхода я сформулировал нашу мечту о единой планете, простирающуюся в вечность. Антизмеиные законы были написаны, чтобы защитить нас от себя самих, и нарушать их нельзя. Недопустимо. – Арес игнорировал отдельные выкрики. – Но нашу мечту о едином народе на одной планете реализовать в мире невозможно. А я не желаю видеть войну внутри собственного народа. Я не стану ее вести, и мне совершенно очевидно, что больше никто на это не способен. Нашей повестью станет повесть о двух мирах. У нас есть средства завтра решить свой раздор, наделить равенством и возможностями каждого гражданина. Флот кораблей, построенных нами в годы после Исхода, существует по сей день. Это научные, транспортные и горнодобывающие суда. Как вам известно, мы нанесли на карту каждую планету в пределах новой сторожевой черты. Многие из них могут стать новой родиной для рабочего класса. Они могут выстроить там собственный мир, если только будут придерживаться Змеиных ограничений. Мы не можем позволить им стать угрозой ни для себя, ни для нас.

Быстро посыпались вопросы, и Арес так же быстро сыпал ответами. Горнодобывающие корабли можно сконфигурировать для терраформирования, преображения новой планеты в райский сад, избавленный от природных катаклизмов и космических угроз. Доставят колонистов на новую планету транспортные корабли, доставлявшие штат и детали к сборочному конвейеру «стражей». Дебаты быстро перекинулись на то, как окрестить отлетающих атлантов, причем часть ораторов настаивали, что «изгнанники» – вполне корректный термин, поскольку это принудительное переселение. Термин «сепаратисты» рассматривали, но сочли чересчур конфронтационным. Наконец одобрили «колонисты», хотя правила ясно говорили, что одним из условий, которых колонисты должны придерживаться, будет Змеиное ограничение, гласящее, что они ни в коем случае не должны покидать свою планету для исследований или колонизации.

Когда главные вопросы были решены и дебаты переключились на мелкие детали, вроде того, какие округа следует эвакуировать в первую очередь и что разрешить каждому взять с собой в дорогу, Арес тихонько удалился.

– Свой голос я передаю вам, – сказал он Номос.

Его разбудили среди ночи, что генерал счел ироничным по отношению к человеку, которому позволили проспать десять тысяч лет, за которые довели его планету до точки.

– Мы почти пришли к соглашению, – сообщила Номос. – Нам нужен компромисс. Большой блок голосующих хочет смягчить ограничения на исследования. Они требуют использования части научных кораблей для исследований дальнего космоса.

– Чего это ради?

– Они зовут это проектом «Происхождение». Простое исследование примитивных гоминидов.