Николай Дашкиев - Зубы дракона

Чарли чувствовал, что каждая вспышка сигнальной лампочки отзывается острой болью в голове. Становилось невыносимо. Бертон протянул руку к выключателю настольной лампы.

Он хотел сначала просигналить только одно слово - "Йес" "да", но потом решил, что не стоит. Когда комната осветится, Хинчинбрук сразу же схватится за бинокль. Достаточно стать против окна и кивнуть головой. Уж что-что, а движение головы он заметит.

И действительно, едва загорелся свет, как красноватый огонек над лесом погас на несколько секунд, а потом заморгал еще быстрее.

- Пятнадцать дробь три… Семь дробь четыре… - шептал Чарли, поспешно царапая поломанным карандашом на обложке какой-то брошюры.- Один дробь три…

Шифровка лаконична: "Завтра за границей имения надо получить игрушки".

Чарли долго сидел над бумажкой, потом медленно разорвал ее, сжег и подошел к окну. Как и первый раз, он ответил молчаливым движением головы, заявляя, что подчиненный вновь покоряется своему начальнику.

К великому удивлению, ночью Бертон спал спокойно, проснулся бодрым и даже веселым. Он знал, что будет делать. С Хинчинбруком следовало вести двойную игру, ставкой которой будет жизнь одного из них. Не помогать шефу, нет, а, наоборот, тайком вредить, чтобы рыжий хитрец не похитил тайн Сатиапала… Встретиться с Майклом? Что же, можно и встретиться. Теперь это совершенно безопасно. Только как и где?

Сатиапал заметил странную перемену в настроении Чарли. Но веселость сына не утешала, а угнетала старика, и этому были свои причины.

Накануне вечером Сатиапал случайно увидел, что Майя вышла из своей комнаты и долго туда не возвращалась. Профессор послал к Бертону старого Джоши отнести книгу. Джоши доложил, что книгу он положил на стол, а сагиба в комнате нет.

Неужели Чарли назначил ей свидание? Брат сестре? И не поэтому ли у Майи сегодня такой удрученный вид и тени под глазами?

Сатиапал тайком вздохнул, поднял голову и с показной озабоченностью сказал:

- Чарли, не согласитесь ли вы сопровождать Майю в небольшое путешествие?.. Я давно собирался послать ее с поручением к господину Лаптеву. Да и она, думаю, хотела бы посмотреть, как работает экспедиция. Для нее полезно… Но вас я не отпущу, нет. Вы только довезете ее до Навабганджа.

Сатиапал внимательно смотрел на Чарли, ища в его лице отражения чувств, которые бы его предали. Бертон с большой радостью откликнулся:

- Отчего же? С большой охотой… Вот только… только…он замялся.- Мне лучше не показываться среди людей. Ведь мою голову оценили во сколько-то там рупий…

Майкл Хинчинбрук мог гордиться своим учеником: тот хорошо усвоил, что шпион никогда не должен забывать о своей роли. И рад бы, мол, но…

Но Сатиапал тоже играл свою роль. Он не забывал, что Чарли не может выехать за пределы имения. Вот и хорошо! Майя поедет сама, встретится с Лаптевым, и…

Даже себе Сатиапал не признавался, что хотел бы видеть свою дочь женой Лаптева. Такой вариант лучше любого другого помог бы разрешить сложную дилемму, да и Майе, очевидно, жилось бы неплохо.

- Ах, я и забыл… Правда, правда!.. Я пошлю Джоши.

- Да нет, почему же,- поспешно сказал Бертон.- Я охотно проеду несколько километров и вернусь. Может быть, подстрелю какую-нибудь дичь… Не возражаете?

- Конечно, нет,- добродушно ответил Сатиапал. Радуясь, что все сложилось хорошо, он немедленно пошел к Майе и приказал собираться.

- Куда? - спросила она удивленно.

- К Лаптеву. Будешь практиковаться у него. Езжай, моя дорогая, езжай. У русских тоже можно поучиться хорошему.

- А мама?

Сатиапал подошел к дочери, положил ее голову к себе на плечо и сказал:

- Майя, тебе самой давно пора стать, мамой… Может быть, я помешал этому. Мне все казалось, что ты крошка, ребенок, не способный постоять за себя. А ты росла и выросла. Птенец должен выпорхнуть из-под родительского крыла рано или поздно… Если ты встретишь человека, с которым сможешь свить собственное гнездышко, и если он будет настоящий, хороший человек - решай свою судьбу сама… Хорошо, если он будет индиец. Пусть даже европеец. Лишь бы не англичанин. Да в конце концов…

Сатиапал не докончил, махнул рукой и вышел. Майя смотрела ему вслед широко раскрытыми глазами, стараясь понять, что произошло.

Впервые в жизни отец завел с нею такой разговор. Неужели она стала такой старой, что отец потерял надежду видеть ее замужем и готов сбыть собственную дочь первому попавшемуся мужчине?!.. "Пусть даже европеец…" Кого он имел в виду?.. Неужели Лаптева?