Петр Заспа - Аэронавт

Сначала дорогу перегородил густой кустарник, затем тропа потянулась на невысокий бугор. С него Миша увидел следующий холм, освещённый пламенем поднимающегося в небо костра. Стреноженные лошади паслись рядом. Вдали, в паре десятках метров от ползущего над землёй дыма, маячила крытая телега с чуть откинутым пологом. У костра сидели трое. Подобравшись на расстояние броска камнем, Смородин залёг в траве, уже начиная различать приглушённый разговор. Александра он узнал сразу. Его щуплая фигура резко отличалась на фоне крупного верзилы, своей широкой спиной почти полностью загородившего свет огня. Третьим был Ларион. Не разглядев его лицо, Смородин отчётливо расслышал его голос. Но если верить словам Утюга, не хватало ещё двоих. Стараясь не встревожить лошадей, Миша двинулся в обход, по большому кругу, вокруг овального шатра повозки. Подобравшись вплотную к её колёсам с тонкими спицами, он понял, что палач не врал. В открытый полог были видны двое подручных Димитрия, спящих валетом. Свернувшись на соломе, они тихо похрапывали, прижимаясь друг к дружке под куцей конской попоной. Удостоверившись, что спят они крепко, Смородин пополз к костру. Ларион с Александром сидели к нему спиной, облокотившись на сваленные горой сёдла. Но верзила устроился полулёжа у огня и смотрел в сторону повозки. Миша вжался в землю и попятился за колёса, потому что верзила вдруг ковырнул палкой в огне, и пламя вспыхнуло, осветив вокруг открытую на все стороны лужайку. Ларион что-то тихо сказал, и тогда он нехотя поднялся, накинул на плечи мохнатую жилетку, затем направился к лошадям. Но Лариону этого показалось мало, и он крикнул вдогонку:

– И посмотри, что на том берегу! Дэвид обещал просигналить, как отплывут.

– Подними зад, да сам посмотри, – огрызнулся верзила.

Такой ответ Лариону не понравился.

– Пока хорунжий спит, я главный! – он приподнялся и махнул в сторону противоположного берега. – Взгляни на лошадей, а потом следи за сигналом. Ты, Зигор, не зарывайся и, если хочешь получить свою долю, то лучше со мной не ссорься. Сам знаешь, Димитрий только и ждёт повод, чтобы чей-то пай разделить между остальными. А стоит мне сказать ему только слово…

В ответ Зигор промолчал, но сжал зубы так, что злобный скрип услышал даже Смородин под телегой. Он в сердцах стегнул плетью по собственному сапогу и пошёл к лошадям. Обойдя каждую и проверив на ногах путы, Зигор направился к повозке.

– Заспались хорунжий с Шандором. Пора, Ларион, их будить. Теперь наша очередь.

– Рано ещё. Я сам знаю, когда пора. А ты отойди от огня, чтобы не слепил глаза, и смотри за сигналом.

Верзила ругнулся, но подчинился и, присев на кочку у края поляны, уставился в сторону противоположного берега. Смородин оглянулся на занятого костром Лариона, затем пополз в обратную сторону. Сгорбленная спина Зигора темнела всего в десяти шагах. Он обхватил сапоги, зевнул, бросил полный злобы взгляд на Лариона и уткнулся носом в колени. Такая поза говорила о том, что верзила хотел показать: не сильно-то он и испугался. Этакая фига в кармане, говорящая, что я сам себе хозяин, хотя и вынужден подчиниться. На всякий случай, Миша выждал время в надежде, что Зигор, уверенный в собственной безопасности, скоро уснёт. Но тот широко зевал, тёр глаза, клонил голову всё ниже и ниже, однако упорно держался и периодически поглядывал на противоположный берег. Первым сдался Смородин. Терпение его лопнуло, и, не дожидаясь, когда Зигор окончательно сломается и уснёт, он нащупал в куче сложенной у телеги конской амуниции отполированное бревно, схожее на выпряженную оглоблю, и, бесшумно ступая, двинулся, прячась в тени тента. Когда оставалась всего пара метров, верзила неожиданно встрепенулся. Потянувшись, он взглянул на ночную Дубровку, затем, будто что-то почувствовав, медленно обернулся на застывшего чёрной тенью Смородина.

Сдавлено выдохнув, Миша размахнулся и, успев рассмотреть в темноте вытаращенные от страха глаза, обрушил на голову Зигора своё оружие. Глухой удар слился с криком ночной выпи и исчез, заглушённый шумом её крыльев. Смородин прислушался к лошадиному фырканью, затем склонился над растянувшимся у ног телом.

«Кажись, живой! – пощупал он слабый пульс на шее. – Но отключился явно надолго».

– Зигор!

Из-за шатра повозки вдруг послышался взволнованный голос Лариона. Миша замер, затем невнятно промычал:

– Угу.

– Не видать?

– Не-е… – сдавленно откликнулся Смородин.