Герберт Уэллс - История двадцатого века

- Беддели, - сказал он и слегка покраснел, - как действуют тормоза?

- Откуда я знаю? - ответствовал Беддели на своем режущем слух простонародном наречии. - Штуки - вот, для тормозов. Сломались, чуть только тронул. Верно, из известки эти тормоза. Может быть, парижские побрякушки просто, а не тормоза.

Во время этого диалога цвет лица научного распорядителя менялся весьма неожиданным образом; от красного, как стронций в огне спиртовки, до зеленого, как таллий на том же огне. Он объяснил его высочеству как можно вежливее, что тормоза сломаны. Минуту спустя он прибавил уже другим тоном и задрожавшим от волнения голосом:

- Взгляните на манометр!

- Я, - начал его высочество. - Я... я не хочу ни на что больше смотреть! Премного благодарен! Никуда не посмотрю - так-то лучше будет! Хочу выйти отсюда! Выпустите меня отсюда да остановите, если можете, машину - от такой скорости голова кружится!

- Ваша милость, - сказал распорядитель, - мы не можем остановиться. Манометр... он предупреждает нас... Либо мы увеличим скорость, либо разлетимся на куски от все увеличивающегося давления воздуха...

- В таком... э-э, - тут великий мира сего, верно, вспомнил кое-что из опыта своих первых парламентских речей, - в таком неожиданном и беспрецедентном случае, пожалуй, следует увеличить скорость, и как можно скорее...

* * *

А в Кристалл-палас каждый спешил добраться до своего головного убора, после чего ударялся в бегство. Банкет превратился в поле битвы между великими мира сего за... шляпы. Наемные ораторы на Альберт-холл, нетвердым языком прожевывавшие казенные славословия о ниспосланном с неба процветании страны, услышав о крахе "дела", быстро перестроились запели о тщетности дел человеческих. Отсюда паника распространилась на всю Англию - в этом благородном деянии немалая заслуга принадлежала вечерним газетам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Что же нужно и что можно было сделать?

Об этом можно было бы поговорить в Сенате, но председатель оного находится в поезде, и его неожиданное отсутствие лишило правительственный орган возможности собраться. Народный митинг, собравшийся на Трафальгар-сквере для обсуждения положения, был немедленно разогнан с применением новейших средств.

Поезд был обречен. Он продолжал кружиться по кольцевой дороге до двадцатого июля. Рано утром этого дня наступила развязка: находясь между станциями Виктория и Слоун-сквер, поезд сошел с рельсов. Ударившись со страшной силой в стенку тоннеля, поезд пробил ее и понесся сквозь подземную сеть водопроводных, газовых и дренажных труб. Весь город замер; тишина нарушалась лишь грохотом обрушивающихся домов. Потом воздух потряс ужасной силы взрыв.

Большинство пассажиров взрыв разнес на куски. Его высочество, однако, уцелел: его обнаружили позже в Германии. Что касается купцов и спекулянтов, то они очутились в разных странах - в виде дурно пахнущих облаков, состоящих из их распыленных на молекулы телес.