Дэвид Вебер: Одинокий тролль. Дорога ярости. Путь Эскалибура

На мгновение наступила мертвая тишина. «Полковник Леонова всегда решится сказать то, о чем другие и думать боятся», – невесело подумала коммодор Сантандер.

– Эта мысль приходила мне в голову, – призналась она и нажала кнопку связи. – Навигационная, – сказала она компьютеру, и на экране появился коммандер Тхо. В обычное время Сантандер скрупулезно соблюдала все правила вежливости и флотского этикета, но на этот раз она даже не стала дожидаться, пока Тхо ответит как положено на ее вызов.

– Если энергетические уровни не будут меняться, капитан, – сказала она без всякого предисловия, – где будут находиться канги в момент прохода через тета-барьер?

– Барьер тета –диапазона? – удивленно переспросил капитан Тхо. – Одну минуту, мэм.

Он склонился к терминалу, производя необходимые расчеты, потом снова выпрямился.

– Если считать, что им удастся пройти барьер тета-диапазона, мэм, то в этот момент они окажутся на расстоянии двух целых одной десятой световых месяцев от Солнца. Причем скорость их в нормальном пространстве будет немного превышать тысячу двести скоростей света. Но ведь…

– Благодарю, коммандер.

Вежливым кивком головы Сантандер остановила Тхо и, отключив с ним связь, окинула взглядом присутствующих. На их лицах застыло выражение тревоги, а на висках Онслоу выступили крохотные капельки пота.

Коммодор медленно кивнула головой.

– Похоже, полковник, вы оказались правы, – сказала она. – Итак, коллеги, у нас есть небольшая проблема.

Все замерли в молчании, и Сантандер снова обратилась к Онслоу:

– Вы говорили, капитан, что мы сокращаем расстояние до кангов. Через какое время они окажутся в пределах досягаемости многомерных ракет?

– При обычных условиях это должно было бы произойти примерно через… – Он взглянул в свой ноутбук. – Через тридцать три часа, но у них дьявольский градиент. Их кривая трансляций сглаживается. Но и наша тоже. Мы никогда до сих пор не видели, чтобы многомерник кангов работал с такой отдачей, так что я не берусь ничего предсказывать. Пока мы летим быстрее, но наши генераторы работают в форсированном режиме.

Он не добавил, что в таком режиме никто никогда не летал, даже во время приемо-сдаточных испытаний, и этого тем более не следовало делать, когда двигатели давно нуждаются в ремонте. Работа многомерных генераторов на предельной мощности страшно увеличивала вероятность гармонических колебаний между ними и двигателями обычного пространства, благодаря которым корабли летели среди звезд.

– Если допустить, что мы сохраним когерентность, – продолжал Онслоу, – могу предположить, что в пределах досягаемости наших многомерных ракет они окажутся часов через двести.

– А с точки зрения многомерности где мы в этот момент будем находиться?

– Высоко в эта-диапазоне, мэм. Вдобавок, – прибавил он, нахмурившись, – насколько мне известно, никто не использовал многомерные ракеты в диапазонах выше дельта. Стрелки не знают, как поведут себя там ракеты.

– Скоро мы это узнаем. – Сантандер заставила себя выглядеть спокойной. – Если полковник Леонова права – а я думаю, что она права, – они в самом деле хотят совершить трансляцию Такешиты. Я знаю, что эту теорию никогда не проверяли, но мы вынуждены предположить, что именно это они и попытаются сделать. В таком случае не возникает сомнений в том, куда они направляются. Весь вопрос в том, в какое время . У кого какие мнения?

– Мэм, я не физик-многомерник, – заговорила после недолгого молчания полковник Леонова, – но, насколько я понимаю, время в данном случае зависит от слишком большого числа факторов, чтобы мы могли делать прогнозы. Масса корабля, кривая градиента и субъективная скорость в момент перехода, искажение многомерного пространства… – Она развела руками. – Мы можем только предполагать, что если первая гипотеза Такешиты верна, то, пробив барьер, они резко отскочат назад во времени и будут совершать трансляции в обратном направлении, пока не достигнут «предела Френкеля» Солнца.

– Мила, ты кое-что упускаешь из виду, – сказал Мияги. – К примеру, его вторую гипотезу: возможно ли изменить прошлое. И, главное, может ли кто-либо вообще остаться в живых после трансляции Такешиты.

Он говорил спокойным, рассудительным тоном, но во время своей речи непрерывно стучал по клавишам расположенного перед ним компьютера.

– Верно, – сказала коммодор Сантандер, – но мы обязаны предположить, что они способны совершить задуманное, если их не остановить. Мы не можем допустить ошибку. На этот раз мы просто не имеем права проколоться.