Джулия Чернеда - Темная сила Вселенной

Я не сделала попытки взять подарок у него из рук, переводя недоверчивый взгляд со свертка на Моргана.

— Зачем?

Он улыбнулся — пожалуй, задумчиво.

— Теперь ты задаешь неверные вопросы. Неужели тебе не интересно, что это?

Мне пришлось на миг зажмуриться, чтобы укротить лавину эмоций, которые этот человек все так же продолжал у меня вызывать. От гнева мой голос слегка дрожал:

— Вы решили испытать меня, капитан Морган?

Он знал, что я имею в виду. Понимал, какой хаос бушует внутри меня, сколь противоречивые эмоции борются сейчас в моей душе — лишь годы дисциплины помогали мне удерживать их в разумном равновесии. Но продолжал улыбаться мне и придвинулся ближе.

— Испытание, фем ди Сарк? Разве я дерзнул бы предложить испытание собственной наставнице? Нет. — Он осторожно протянул руку, как будто боялся, что я вдруг исчезну, и вложил сверток в мою не оказавшую сопротивления ладонь.

Слова, скрывавшие еле уловимый намек на глубочайшее чувство, хлынули в мое сознание:

«Прошу тебя, потешь мое человеческое самолюбие. Эта штука напомнила мне тебя».

Я сжала подарок Джейсона пальцами, ощущая под ними твердую округлость. Я могла лишь держать себя в руках, глядя на наши все еще соприкасающиеся пальцы и напрягая всю свою волю, чтобы не прильнуть к груди этого человека, не поддаться тяге, от которой, казалось, воздух между нами напряженно вибрировал.

Мои волосы вероломно предали меня — соскользнули с плеч, обвили руки Моргана, легонько коснулись его щеки. Я потянулась взглядом за их движениями и невольно заметила, как побледнело лицо Джейсона под загаром, как судорожно дернулся его кадык, ликующе потемнели ясные синие глаза. Напряжение уже становилось нестерпимым, но наши глаза не могли прервать этот контакт.

Я сломалась первой — вырвалась, вцепилась в край стола, тяжело дыша, почти всхлипывая.

— Ты же знаешь, иначе нельзя. Мы должны находиться порознь, я могу лишь учить тебя, иначе мы оба обречены.

— Сийра… — Звук его голоса был тихим-тихим, сродни теплому ветерку, ерошившему мои волосы.

Я покачала головой, радуясь, что он не видит моего лица.

— Глупо, Джейсон. Ты поступаешь очень глупо.

Ответа не было.

Он вышел. Я потянулась привести в порядок снова ставшие послушными волосы и почувствовала в ладони подарок Моргана. Гнев на то, что мне не удалось удержать себя в руках — а ведь Джейсон практически и пальцем для этого не шевельнул, — захлестнул меня такой яростной волной, что я чуть было не запустила свертком в стену.

Но вовремя приказала себе остановиться. Если я продолжу столь эмоционально на все реагировать, никакого толку не будет. «Как по-человечески», — подумала я, однако без презрения, которое могло предполагать мое наследие и воспитание. Очень во многом то время, когда я считала себя человеком, было самым лучшим — и уж точно самым простым — в моей жизни. Я положила подарок Моргана на стол, расправляя белую кожу. И ахнула при виде того, что обнаружила внутри.

Это был небольшой драгоценный камень, грубой огранки и отполированный вручную, но поразительной чистоты — темно-синий, полыхающий ослепительными искрами отраженного света. Его форма, напоминавшая два слившихся овала, была мне знакома — иллюзию именно этого камня я создавала у себя на лбу каждый раз, когда в обличье ведьмы-рам'ад появлялась в «Приюте Звездоплавателя», — ибо это наверняка был настоящий магический камень, какие получают приобщающиеся к магии новички. Должно быть, Джейсон собрал достаточно трюфелей, чтобы оплатить стоянку «Лиса» на несколько месяцев вперед, — однако купил этот камень.

Этот подарок нес в себе смысл, неверно истолковать который было невозможно. Морган хотел положить конец иллюзиям — чтобы я вернулась к жизни, где я могла бы быть той, кем действительно была. На меня вдруг снизошло ледяное спокойствие, и я поняла, что он прав. Может быть, в том, что относилось к силе, я и была его наставницей, но зато Джейсон был моим учителем во всем, что касалось жизни. Что ж, так тому и быть.

— Не важно, кто она такая и что собой представляет, — настаивал голос, безликий, как и все собравшиеся во тьме этой нереальности, но очень четко различимый своим привкусом ошеломляющей властности и целеустремленности. — Важно лишь то, во что Сийра превращается.

— Красивые слова, Джаред ди Сарк. — М'хир передавал оттенок презрения куда лучше, чем любое выражение лица, — презрения, сдобренного ноткой настороженности. — Ты пытаешься убедить нас, будто Дом Сарков откажется от своей цели? Что ты ставишь будущее нашей расы превыше личных амбиций?