Дональд Уэстлейк - Белая ворона

20

Проснувшись, Гроуфилд первым делом подумал, что он астронавт. В сознании промелькнули обрывки сновидений. Он представил себе, как висит в пухлом скафандре рядом с кораблем в открытом космосе, и открыл глаза.

Он и впрямь летел. Бетонный пол был далеко внизу. Гроуфилд парил под самым потолком.

Он вздрогнул, подался назад и ударился затылком о доски потолка. На какое - то ужасное мгновение Гроуфилду показалось, что он падает. С трудом вытащив руки из - за отворотов пальто, он инстинктивно вытянул их и растопырил пальцы, чтобы смягчить удар.

Но потом увидел, что бетонный пол совсем не приближается, и почувствовал боль в сдавленной чем - то груди и ногах. Побрыкавшись, он высвободил застрявшие в щели ступни, при этом колени его жалобно заныли.

Боже мой, какой ужас. Гроуфилд вернулся к действительности и сразу же почувствовал боль. Где - то саднило, где - то кололо, а в довершение ко всему навалилось чувство черной безнадеги, повергнувшее его в уныние.

Нет, вы только посмотрите. Вот он. Висит под потолком, черт возьми, будто бабочка на просушке. А если слезет, его тотчас заметят два ублюдка в коридоре.

Так что же, оставаться здесь? Конечно, нет. Утром его начнут искать. Вероятно, они будут сновать туда - сюда. Внизу стояли два снегохода на гусеничном ходу, с полозьями впереди. Вероятно, завтра Третий мир воспользуется ими, чтобы отыскать его. Кроме того, рано или поздно кто - нибудь посмотрит вверх.

Так что же делать? Забравшись сюда, он выторговал несколько лишних часов жизни, но проспал все это время. Сейчас ему было тепло, но тело онемело еще больше, чем на морозе, а положение оставалось все таким же безнадежным.

Гроуфилд заворочался, пытаясь устроиться поудобнее, но здесь это было невозможно. Он только стукнулся локтем о мотор, и к многочисленным ушибленным местам прибавилось еще одно. Гроуфилд злобно посмотрел на мотор, но потом выражение его глаз изменилось, и он стал более тщательно изучать механизм.

Электромотор - он и есть электромотор. Если удастся устроить короткое замыкание, то свет в доме, возможно, погаснет, и он успеет незаметно спрыгнуть на пол. А потом спрячется в куче фермерского инвентаря и станет следить за развитием событий.

Все лучше, чем висеть. Но, будь что будет. Гроуфилд прижался к мотору, почти обвившись вокруг него, как удав, и провел более подробный осмотр. Вот они. Два проводка, свисавшие с привинченного к потолку ящика и прикрепленные болтиками к заднему концу мотора. Если замкнуть их, избежав удара током, и мотор и пробки должны выйти из строя.

Значит, нужен кусок железа. У Гроуфилда его, естественно, не было. Поискав на кожухе мотора какую - нибудь плохо закрепленную и не очень важную деталь, он тоже ничего не нашел, как и на кронштейне. Он поднял глаза, главным образом для того, чтобы обратить к Господу долгий страдальческий взгляд, и увидел гвозди в дощатом потолке. Тут и там торчали их острые кончики, местами они высовывались больше чем на дюйм. Гроуфилд снял правую перчатку, протянул руку, схватился за один из гвоздей и начал сгибать его. Это оказалось нелегко, но Гроуфилду было не занимать упорства. Чем дольше он сгибал и разгибал гвоздь, тем легче шло дело. Гвоздь нагрелся в пальцах и, наконец, стал почти нестерпимо горячим, а потом сломался, и у Гроуфилда в руках оказался его острый кончик длиной примерно в дюйм с четвертью.

Но самое трудное было впереди. С огромной осторожностью Гроуфилд вставил острие гвоздя в прорезь одного из болтов, державших проводки, и наклонил так, чтобы он упал на второй болт, когда Гроуфилд отпустит его. Он закусил нижнюю губу, уперся ногами в железную скобу и приготовился спрыгнуть на пол в тот миг, когда погаснет свет. Гроуфилд облизал губы, сглотнул слюну и отпустил гвоздь. Тот упал на второй болт, и ворота гаража начали открываться.

Неужели тут все сломано? Может, хоть что - то работает, как надо? Гроуфилд был так разочарован, что едва не задал этот вопрос вслух. Сперва он попытался въехать на гаражных воротах на второй этаж, а кончилось тем, что повис под потолком на первом. Потом хотел сжечь какую - то вонючую пробку, но вместо этого привел в действие механизм двери. И, кроме того, одного из сторожей. Гроуфилд услышал, как негр бежит по коридору в его сторону.

Следующий поступок Гроуфилда, скорее всего, диктовался злостью. Он ухватился обеими руками за скобу, которая поддерживала его под грудь, отбрыкался от другой скобы, державшей ноги, повис, как Тарзан на ветке, и, когда в гараже появился охранник, ударил его обеими ногами по лицу.