Кэролайн Черри - Евгений

А вдруг Петр остался и спрятался? Может, они специально все подстроили, чтобы заставить его открыть глаза — они ведь о чем-то долго разговаривали и время от времени поглядывали на него. Но, странное дело, Евгению казалось, что тут даже не мужчина. Тогда кто же? Может, пока не поздно рвануться к двери и позвать колдуна и его спутника на помощь? Но они, наверное, слишком далеко отошли.

А может, это бабник — существо типа домового, обитающее в банях? Они тоже ревностно относятся к своей территории и готовы защищать ее.

Неужели бабник сейчас нападет на него? Евгений попробовал поднапрячься, и с ужасом обнаружил, что у него совершенно не осталось сил. Нет, надо попробовать привстать. Кажется, в глубине двора есть конюшня. Нет, вряд ли хватит сил привстать.

А уж добежать до лошадей и подавно. Но вариант с лошадьми все равно удачный. Вот только силенок бы побольше…

Но вдруг Евгений подумал — а куда же он направлялся, перед тем, как попасть в реку? Точно не домой, не к отцу. Туда — никогда больше. Никогда!

Вдруг паренек вздрогнул — на пол свалилось полено. А что-то все приближалось и приближалось к нему. Вдруг он и сам рухнул с лавки. Напрягая последние усилия. Евгений попытался подняться на ноги.

То, что было вместе с ним в бане, странным образом не отбрасывало тени, но зато от него исходил холодок, который чувствовался даже в горячем пару.

Значит, это в самом деле банник? Кажется, у этих тварей длинные пальцы с острыми когтями.

Нет, уж лучше не смотреть, не смотреть туда, как заклинание, повторял парень.

Горячий чай и ворох овчинных одеял. Ильяна никогда еще в своей жизни не чувствовала такой ужасной усталости и ломоты во всем теле. Руки ее были покрыты множественными царапинами. Дядя и отец уже давно сходили в баню, но смыли там с себя только грязь, под которой скрылись ожоги и царапины. Ильяна пощупала голову — она гудела. Кажется, вчерашняя ночь была очень беспокойной.

— Спасибо, мышонок!, — донесся дядин голос издалека.

Сказано это было с какой-то странной интонацией, и Ильяна не поняла, что Саша действительно хотел сказать, и за что благодарил ее.

Ей показалось, что дядя на нее сердится. Впрочем, она этого давно заслужила своим безрассудным поведением. А Может, он так странно разговаривает из-за переживаний — ведь от дома-то его остались одни головешки. Нет, нельзя давать ему горевать — вон мама была все время печальной, и что получилось из этого!

Нужно развеять его печаль1 — Мышонок, и за это тебе тоже спасибо! Но со мной уже все в порядке! Я просто подустал немного! А тебя мне не в чем винить!

— Как раз именно я во всем виновата! Мне нечего было бросаться сломя голову за Пестрянкой! Достаточно было только мысленно приказать ей вернуться, и она пришла бы…

— Ни у кого из нас не было выбора, — прервал ее дядя, — и потому я тебе всю жизнь говорю, что свою долю не облегчишь одним только волшебством! Кстати, а ты не просила волшебные силы послать тебе… молодого друга?

Ильяну бросило в жар, «Но только не для того, чтобы его топить!", — выдавила она.

— Ну конечно, — поспешно заверил ее Саша, — но если он простой человек, то тогда ты можешь с успехом применять к нему свое волшебство! Но зато это будет… как бы нечестно, потому что неестественно!

— Я применю волшебство только в том случае, чтобы он исцелился!

— Ну это само-собой разумеется!, — подал голос отец, который до этого молча сидел за столом. Он выпил стакан хмельной настойки и влил некоторое ее количество в чай Ильяны. Она как раз в это время откусила от краюхи хлеба, и нужно было запивать. Едва только девушка отхлебнула чаю с настойкой, как на ее глазах выступили слезы.

— Папа!, — простонала она, — ужасная дрянь!

— Зато поможет прийти в себя!, — сказал Петр невозмутимо.

Ильяна осторожно отхлебнула еще раз. Получившаяся смесь и в самом деле была крепкой, даже вкус чая чувствовался еле-еле.

Настойка огнем проходила по горлу. Ильяна мелкими глотками отпивала из кружки, а сама думала, что если бы тут была мама, то она наверняка сказала бы что-то вроде: «Петр! Не наливай ей слишком много!» Но матери тут не было. Только отцу принадлежало решающее слово, а он не отличался излишней строгостью нравов. Когда отец отвечал за нее, то мир становился для Ильяны более просторным, обширным, но вместе с тем и более опасным. Но зато отец обращался с нею как со взрослой!

— Нам лучше как следует всем отдохнуть, пока ничего не мешает, — сказал Саша, — наш новый друг спит без задних ног!