Кэролайн Черри - Евгений

И никогда нельзя сидеть сложа руки — работа всегда найдется, стоит только посмотреть вокруг. Ты взрослеешь, ты становишься уже равной с нами! Так и веди себя на равных — не жди, когда я попрошу тебя сделать что-то — возьми, и сделай сама! Эй, осторожнее, не сори на пол!

— Прости…

— Ну что с ней поделаешь, прямо отцов характер! Прямо все от него!

— Но отец хоть ворчит на вещи, а не на людей! Ах, если бы только…

— Опять дерзишь мне!

Ильяна замолчала — она и в самом деле начала говорить грубости.

— Мам, прости! — начала она, чтобы прервать неловкую тишину, — просто… я не знаю… ты сама меня разозлила!

— Мне кажется, что тебе лучше все-таки прислушиваться к советам старших!

Хотя бы иногда! И перестань говорить «если бы» — плохая примета.

— Но неужели я не прислушиваюсь к твоим советам? С утра до вечера только и делаю, что слушаю тебя! Но только меня никто не слушает!

— Да ты… ты…, — закипятилась Эвешка, но вовремя опомнилась и проговорила, — знаешь что? Иди-ка за дверь, проветрись немного!

В общем, мать снова наставляет ее на путь истинный старым способом. Но значит ли это, что она успокоилась? Вряд ли… Вот и сейчас…

— Убирайся из кухни вон!

Ильяна швырнула на пол полотенце и опрометью выскочила на улицу. Она одним прыжком сиганула с высокого крыльца и бросилась в сторону амбара.

Опомнилась девушка только возле забора, где и остановилась, чтобы перевести дух.

— Ильяна! — послышался из конюшни голос отца.

Вообще-то ей сейчас вовсе не хотелось разговаривать с отцом, и вообще ни с кем — Ильяну всю трясло, хотя было очевидно, что мать не хотела доводить разговор до ссоры.

Впрочем, так или иначе, инициатором разговора была Эвешка — сама Ильяна долго терпела, к тому же она была опечалена тем, что ее друг почему-то не пришел на установленное место. Что случилось с ним?

— Ильяна? — Кочевиков выглянул из ворот конюшни. Он явно заметил, что дочь чем-то расстроена и собрался поинтересоваться, что стряслось. Но девушка не хотела рассказывать ему, что произошло — ведь он пойдет сразу укорять мать, они опять начнут ругаться. для чего устраивать ссоры? Ведь мать и так часто говорила, что Ильяна специально устраивает соры между родителями, чтобы на нее меньше обращали внимания.

Но отец взял ее руки в свои и внимательно заглянул в ее глаза:

— Девочка, в чем дело? — тихо спросил он, ты прямо вся дрожишь!

— Но со мной все в порядке, — отозвалась Ильяна, — со мной все нормально! А вот мама…

— Что случилось?

Нет, об этом просто невозможно разговаривать! Ильяна только сдалал рукой выразительный жест и покачала головой. Отец обнял ее, погладил по голове и сказал, что мать любит ее, а если иногда бранит — то только из-за любви. Возможно, это была правда. Просто мать ругала ее потому, что хотела беспрекословного подчинения, ее мнение было для нее решающим, а все остальное — уже неважным.

— Бедная моя девочка! — проговрил Петр, ну ничего, я с ней поговорю.

Успокойся, ладно?

— Она… она считает меня безмозглой! Она думает, что я лентяйка! Она говорил, что я даже не стараюсь сделать что-то по дому!

Слезы подступили к горлу Ильяны. Но девушка всеми силами старалась сдержаться — ей вовсе не хотелось опечалить отца. Он-то здесь вообще ни при чем, он и так прошлой ночью спорил с матерью. Сколько можно травить себе душу беспокойствами? Мать привыкла подчинять всех своей воле, только Саша оставался вне ее власти. Теперь Ильяна поняла, почему ее дядя вовремя отделился от них и построил свой собственный дом. Он действительно разумный человек.

Иногда, когда мать приходила в бешенство, она говорила:

— Вот иди к своему ненаглядному дядюшке! Поживи у него, я посмотрю, как там тебе понравится!

Конечно, ильяна не имела ничего против работы по дому, но ей не нравилось, когда мать, заставая ее за разглядыванием цветов, за мечтаниями о поездке в далекий и загадочный Киев, сразу начинала браниться и называть дочь бездельницей. Можно подумать, интерес к жизни заключается в одном только писании дневника и приготовлении пищи.

А дневник этот мать читала — Ильяна была больше, чем уверена.

— И в самом деле, тебе нужно сегодня поехать с нами, — нарушил тишину отец, — только ты не думай, что твоя мать такая плохая! Просто она такая серьезная! И воспринимает все серьезно.

— Ах, если бы только она хоть иногда просто рассмеялась! Хоть на минуту!

— Но и мне этого хочется!

— Но ведь этого нет!