Кэролайн Черри - Угасающее солнце - Кесрит

Один из дусов зарычал, не выдержав напряженного ожидания. Затем он снова замолк и надолго воцарилась тишина.

Ньюн услышал шорох в пещере, какой-то повторяющийся звук. Наконец он понял, что это всхлипывания, сначала еле слышные, а затем все усиливающиеся, все более громкие.

— Мелеин! — громко крикнул он, устремив взгляд в это святое, запретное для него место. Какие-то тени двигались в пещере, мягкие пятна света. Его голос прокатился по ущелью и взбудоражил дусов. Ньюн вскочил на ноги, он ужасно боялся идти и еще больше боялся не делать этого.

Звуки прекратились. Вновь наступила тишина. Он подошел к самой двери, положил руку на нее, изо всех сил заставляя себя войти. И затем где-то в глубине он услышал легкие шаги, услышал, что она жива и не призывает его. Он ждал, дрожа.

Внутри что-то двигалось. Эти звуки издавали какие-то механизмы. Они заглушали все, но временами Ньюн ясно слышал шаги Мелеин. Он вдруг с ужасом вспомнил, что совсем забыл о Дункане, и тут же повернулся к нему.

Но землянин стоял на месте, не переступая границу, установленную для него Мелеин. Он не пытался бежать.

— Сядь, — резко приказал Ньюн. И Дункан сел на землю прямо там, где стоял. Ньюн выругал себя: думая о Мелеин, он совсем забыл о том, что она поручила ему. Ведь он вручил Дункану их жизни. Ньюн сел на песок так, чтобы видеть и Дункана, и вход в святилище. Он обнял колени руками, стиснул их и ждал, внимательно прислушиваясь.

Ожидание длилось очень долго, и встревоженный Ньюн много раз изменял свое положение. Ему казалось, что время близится к рассвету, хотя небо над ним было по-прежнему черным. Из святилища очень долго не доносилось ни звука.

Не выдержав, Ньюн снова поднялся, намереваясь войти в пещеру, но затем убедил себя, что ему нельзя туда входить. Он нетерпеливо прохаживался по небольшой площадке, изредка поглядывая на землянина, который ждал, не сходя с места. Глаза Дункана были темными.

Снова послышался шум шагов. Он повернулся и увидел в дверном проеме тоненький луч света. Увидел темный силуэт Мелеин с маленьким фонарем, которая сжимала что-то в руках.

Ньюн подошел как можно ближе к двери, не рискуя войти в пещеру, и увидел, что она несет какой-то футляр, овоид, сделанный из блестящего металла. На футляре была ручка, но Мелеин несла его как ребенка, обеими руками прижимая к груди, словно драгоценность, хотя она шаталась под его тяжестью, спотыкаясь о камни, будучи не в силах перешагнуть их.

— Возьми это, — сказала она слабым, еле слышным голосом, с трудом удерживаясь на ногах. Вконец обессиленная свой ношей, она вложила футляр в руки Ньюна. Он был холодным, и внутри его находилось что-то странное, и Ньюн вздрогнул, прижав его к себе.

Увидев ее лицо, он снова похолодел. В струившемся из пещеры красноватом свете, он заметил, что по лицу ее текут слезы. В святилище метались какие-то неясные тени. Мелеин обернулась, чтобы бросить последний взгляд вглубь пещеры, и затем повернулась к Ньюну, глядя на него словно из невообразимой дали.

— Мелеин, — хотел сказать он, но не мог. Она еще была Мелеин, сестра, но в ней было что-то еще, и он не знал, как назвать ее, как вернуть обратно. Он отшатнулся, испугавшись сиявшего за ней красноватого света. Мелеин взяла футляр, перешагнула через камни входа и вместе с Ньюном вышла наружу. Кожа ее была холодной. Рука ее безжизненно соскользнула с руки Ньюна, когда его поддержка была уже не нужна.

Дункан ждал, слегка отступив назад и глядя на свет за их спинами, который становился все ярче. Возможно, он понял, что уничтожено нечто невообразимо ценное. Потрясенный и изумленный, он смотрел на свет.

Остался только странный холодный овоид. Ньюн нес его обеими руками, следуя за Мелеин. Он понял, что в его руках находится Пана, имя которой его каста без дрожи не могла даже произносить, и которую кел'ейны никогда не видели, а он нес в руках.

Тот кел'ен, который охранял ее здесь и во имя этого обрек себя на смерть, чтобы сохранить ее тайну нераскрытой, тот благородный мри, действующий в соответствии с древними традициями, кел Перехода, даже не мог предположить, что эта святыня окажется в руках Ньюна с'Интель.

Ньюн собрал все свое мужество, чтобы нести Пана, потому что благодаря ей Мелеин обрела могущество: он свято верил в это. В его глазах она лишь наполовину была госпожой. Ее вынудили к этому печальные обстоятельства. Но теперь он знал, что все необходимые ритуалы свершились, что Интель передала ей все необходимое. Госпожа — теперь он мог называть ее так, ибо она знала Тайны. Она оставалась с Пана один на один и понимала то, что кел'ен не способен был понять. Но он не завидовал этому знанию, звук ее горестных рыданий все еще стоял в его ушах.