Кэролайн Черри: Ангел с мечом

И разбила о край ванны.

Альтаир испортила две бутылки, прежде чем получила хороший кусок, увесистый осколок стекла. Остальное она завернула в полотенце, выдвинула ящик бельевого шкафа и спрятала маленький сверток под бельем.

Потом снова надела жесткие от соли штаны и голубой мужской пуловер из шкафа. Осторожно сунула большой осколок за пояс, оставив снаружи край в качестве рукоятки. Сверху натянула пуловер и осторожно села на кровать. Осколок шевелился, но скользил по телу легко и свободно. Альтаир вздохнула и легла — прямо в одежде — закрыла глаза и погрузилась во тьму.

…они не ворвутся сюда, ради предков, и не потащат меня совершенно голой…

…не скажу им ничего такого, чего бы они уже не знали. Я им нужна — как мило, я сделаю, как приказано, стерплю все, пока не появится возможность…

Куда они его увели? С ним обращаются так же, как со мной? Боже мой, надеюсь, надеюсь…

Тюрьма богача, вот что здесь. Богатый человек портит отношения с Синьори, и его отдают под охрану какой-нибудь семьи.

Его доставят на этой черной длинной лодке в Юстициариум, и он никогда больше не увидит дневного света.

Богатого человека не станут вешать на мосту. Для таких у них другие методы. Они не хотят, чтобы люди вроде меня видели богатых людей болтающимися на виселице.

Им отрубают голову, правда?

Когда узнают то, что хотят знать.

Загремел замок. Альтаир проснулась и в панике поняла, что в комнату кто-то вошел. Она подняла голову, совсем не думая об осколке, пока, вставая, не почувствовала, как острие выше талии скользит по коже, а потом осколок снова выпрямился. Раскаты грома удалялись. В комнате стоял мужчина. Позади него, снаружи, ожидали еще несколько.

— Выведите ее, — сказал мужчина в комнате.

Вошли двое мужчин и направились к ней. Альтаир подняла руки.

— Хэй, да я иду, я иду!

Потом я приду туда, где есть двери. Узнаю, где прячется Мондрагон.

— Слушай, да не хватай ты меня!

— Уолд, оставь ее!

Мужчина отошел. Она ужом проскользнула мимо него и вышла в коридор.

— Куда…? — хотела она спросить, но мужчина, который отдавал приказы, только показал рукой вниз по коридору и ушел. Она пошла за ним, босиком меж обутых в сапоги мужчин, и подумала о незащищенной спине перед собой.

И о трех вооруженных мужчинах сзади.

Навстречу им шла другая группа, вниз по противоположной стороне большой лестницы. Она узнала людей Николаева. Между ними была заметна светлая голова. Они подходили все ближе. Руки Мондрагона были свободны, цепь и кольцо с него сняли. Он был одет в светлую рубашку. Он увидел ее, но она просто шла дальше, покорно и спокойно, шла к лестнице, где обе группы встретились. И потом пошла рядом с Мондрагоном вниз по широким мраморным ступеням.

Он коротко посмотрел на нее один раз. И все.

Он не хочет, чтобы я говорила. И я не стану. Не скажу ни слова.

Альтаир поймала его взгляд второй раз на полпути вниз и слегка прищурила веки — жест глазами.

Я не беспомощна, Мондрагон.

Его глаза вспыхнули. Может быть, он понял.

Мондрагон отвел взгляд, направил его вперед в каменный зал, такой большой, что в нем отражалось эхо, и освещенный верхним светом. Дождь громко барабанил по крыше и стал еще громче, когда они вышли из под навеса. Стих снова, когда стражники повели ее дальше. Эхо доносилось и из маленького бокового зала. В этом гигантском зале оно звучало очень громко.

Холодные звуки. Жесткие звуки. Вода и камень.

Я раздобыла нож, Мондрагон. Не знаю, удастся ли нам выйти отсюда, но если они сунут нас в эту черную лодку, то надо прыгать за борт и уплывать как можно дальше.

В городе столько дыр, сколько мостов. Я знаю их все.

Я боюсь, черт возьми еще раз. Не люблю этих вежливых людей. Не люблю их и то, как они раздают направо и налево приказы и угощают друг друга отравленными напитками.

Перед самым залом коридор уводил в сторону, они повернули туда, и один из мужчин постучал в дверь, приоткрыл ее сначала чуть-чуть, а потом полностью, чтобы они могли войти.

По сравнению с масштабами богатых людей комната была средних размеров, вся обита деревом и залита электрическим светом, который распространял напоминающее огонь, тепло-золотистое сияние. Альтаир резко остановилась рядом с Мондрагоном, когда увидела белолицего у настоящего камина. На нем была черная рубашка со сверкающими рубинами вокруг высокого воротника. Он сидел боком на стуле, положив ногу на один из подлокотников, и держал в руках бумагу — важную, свежую и новую. Он отложил ее на маленький столик рядом с собой, на котором стоял стакан с бренди.