Кэролайн Черри - Черневог

Малыш неожиданно появился прямо у ног Хозяюшки и выглядел теперь гораздо крупнее и внушительнее. Вдруг что-то шлепнулось в воду совсем близко, будто из-под сашиной руки. Саша надеялся, что это всего лишь испуганная лягушка, и даже прикусил губу, чтобы удержаться и не вспоминать про меч Петра. Такое желание было сейчас очень опасным, и к тому же, Бог его знает, что он стал бы с ним делать, когда он толком не знал как использовать обычную крепкую палку. Он припомнил, что у них в доме стояла такая палка, но сейчас это было слабым утешением… хотя она и могла бы послужить вполне подходящим оружием. В конце концов ему не помешала бы и хорошая толстая ветка, но у него не было никакого желания спускаться вниз на ее поиски.

Последовал новый шлепок и новая надежда на очередную лягушку. Хозяюшка чувствовала под ногами густую, похожую на желе тину и с отвращением фыркала. Она самым серьезным образом требовала выяснить общее согласие на дальнейший путь, поскольку здесь стоял такой отвратительный запах, да и дворовик думал примерно так же.

Но ее хозяин настаивал на своем, высказывая очень смутные заверения в том, что за ними по пятам следуют призраки и другие не менее страшные существа, которые так или иначе доберутся до них, если они не минуют это место и не выйдут к большой воде.

Поэтому ей ничего не оставалось, как сморщить нос и шагнуть прямо по колено в воду. Нечего было и думать пытаться перейти это место бегом или быстрым шагом, даже если у нее не пробегал мороз по коже от запахов и звуков, окружавших это место.

Здесь со всех сторон шептались ивы, плескалась вода, что-то стонало и взвизгивало, будто все место было охвачено нескончаемой болью. Хозяюшка очень не любила эти звуки.

Но ее хозяина интересовали лишь какие-то старые доски, о которых он думал не переставая, и Хозяюшка решила, что они в конце концов должны были означать конюшню, но нигде не было видно ничего похожего на нее.

— Малыш? — окликнул Саша дворовика, желая, чтобы тот был все время рядом с ними, и невольно упустил вслед за этим короткий обрывок запретного желания: как было бы здорово, если бы найти лодку означало бы тоже самое, что и найти Ивешку.

Опасная мысль, тут же подумал он. Опасная до ужаса. Он не должен посылать никаких желаний и на некоторое время замкнуть все свои интересы на Хозяюшке, пока он находился достаточно близко от Черневога. Он так глубоко и досконально проникся мыслями лошади, что от этого у него начала кружиться голова, и он на минуту прикрыл глаза и приклонился к ее шее, представив ей возможность хоть немного самостоятельно продолжить путь в сторону доносившихся до них скрипящих звуков.

Хозяюшка была уверена, что как раз там-то их и поджидают страшные, похожие на призраков существа. Они всегда намеревались выпрыгнуть из той самой точки между ее глазами, которой она никогда не видела…

Вот впереди мелькнуло что-то белое. Огромное белое и хлопающее на ветру появилось перед ней из той самой точки. Ее сердце тяжело застучало, а ноги сделали непроизвольный рывок. Но ее хозяин сказал, что это совсем безопасно, что это всего-навсего холст, установленный на огромном сооружении, построенном из досок, которое одна милая особа привела сюда из того места, которое ему было хорошо известно.

Однако она не была уверена относительно суждений своего хозяина. Белое полотно хлопало и издавало пугающие звуки, и Хозяюшка приближалась к нему очень осторожно, потому что чувствовала очень подозрительный запах.

Лодка видимо с большой скоростью врезалась в берег, заросший ивами, и те звуки, которые доносились до них, были просто удары обломанных веток об ее борта. Она напоминала привидение даже для его глаз: парус был все еще поднят, но прикрыт, будто занавесом, ивовыми ветвями и по форме походил на поднимавшуюся из-за деревьев дугу.

Было ясно, что только колдовские силы могли загнать лодку в этот заросший берег, развернув против течения, и только те же самые силы могли удерживать ее там.

— Малыш, — как можно мягче произнес Саша, слез с лошади и отвязав поводья, обмотал их вокруг руки. Он сделал так на всякий случай, если Хозяюшка захочет пойти в лес, хотя он и пожелал ей оставаться на месте.

Она чуть вздрогнула, запрокинула голову, из всех сил показывая, что надеется на то, что хозяин не собирается оставлять ее здесь одну и надолго.

— Я сейчас же вернусь, — сказал он и похлопал ее по шее, желая чтобы Малыш позаботился о ней. Затем он пошел вперед, раздвигая занавес из ивовых ветвей, который занимал все пространство между огромными старыми деревьями и, разумеется, живыми: этот берег не подвергся опустошению, устроенному Черневогом.