Виктория Угрюмова - Монологики

Немного страшно. Всякий раз немного страшно, хотя и не верится до конца, что еще немного, и полностью забудешь самое себя. Разве так бывает? Прежде я надеялся, что мне удастся сохранить в памяти хоть что-то - осколки, обрывки, пусть бессвязные и бесполезные, но свидетельствующие о том, что я есть. Что я бессмертен, что продолжаюсь. Но именно это и запрещено: настрого; категорически.

Ну и шут с ним, с этим упрямым мной, которому суждено умереть при рождении. Главное - в другом. Я поэт! Я поэт, я умею складывать слова; я владею ими, я им хозяин. Это я хочу пронести через смерть и рождение, через боль и беспамятство и через грядущую немоту. Я умею складывать слова таким образом, что они приобретают новый, дополнительный смысл. Это не просто важно; возможно, это единственная значительная для меня вещь во всей Вселенной.

Ну же, малыш! Запоминай! Я поэт, я поэт, я знаю о человеческой душе так много, что просто грешно заставлять меня забыть об этом.

У меня маленькое тельце, крохотные, слабенькие ручки и ножки; непропорционально большая голова, почти лишенная волос. Сморщенное страдальческое личико. Я даже не знаю, уродлив я или красив - точнее, каким я стану - красивым или уродливым.

Скоро наступит миг, когда мне суждено будет появиться на свет из материнской утробы. Этот свет ослепит и оглушит меня, сомнет и раздавит. И в это мгновение мне суждено забыть все; эти минуты, тоже. Впереди целая жизнь, и не только от меня зависит, какой она будет. Мне всегда казалось, что это не совсем честно, но кто я такой, чтобы рассуждать об устройстве мира? И потом, не это сейчас главное...

Ну же, малыш, запоминай! Ты поэт, ты умеешь обращаться со словами!

x x x

В общем-то роман получился ничего себе. Стоящий.

Кто ж виноват, что издателю нужен не роман, а рассказ объемом не более двадцати машинописных? Эх, где наша не пропадала! Посмотрим, что тут можно сделать...

Первая любовь. Тэ-эк, тэ-эк; что же делать с первой любовью? А что с ней делать: с одной стороны, все было какое-то целомудренное, настоящее, чистое. И отличалось от остального, как подлинник "Сикстинской мадонны" от репродукции в "Огоньке". Много было обещаний, много надежд, много светлых планов на будущее - гори оно синим пламенем! А здорово я здесь закрутил, молодец... Но женился-то все равно не на ней - так что первую любовь вычеркиваем.

Что у нас дальше? Становление личности. Высокие идеалы, пламенные убеждения. Между прочим, мечтал написать второго "Идиота", идиот... Ну, и чем все закончилось? Работой второразрядным писакой; это бы не беда - какое-никакое становление. Беда в том, что личность напрочь отсутствует. Укатали, как говорится, сивку не очень крутые горки. Долой к черту становление личности - а то самому тошно. К черту...

Женитьба героя. Главное, не забыть упомянуть, как белая шляпка на ее очаровательной белокурой головке с течением времени плавно преобразуется в постоянные бигуди на пегих космах - наполовину крашеных, наполовину отросших естественными, то есть серо-буро-малиновыми. У-у, чувырла. Милая улыбка сама собой превратилась в оскал, в котором не хватает зубов этак семи-восьми, причем на самом видном месте. Крохотные ножки... Ну, это я хватил лишку. Ножки у нее отродясь крохотными не были, а теперь и вовсе копыта. О характере молчим; не к ночи будь помянуто. Короче, оставим вот это и это. И пару пикантных подробностей присовокупим. Публика любит пикантные подробности.

Дети и тихие семейные радости. Ой, не смешите меня! Ладно, ладно, оставим пару страниц. Было же что-то хорошее, иначе вообще впору повеситься.

Работа. Ну, здесь придется переделать. Убедительно описать, как человек, стремившийся к вершинам, понял, что серенькая, тихая, скромная жизнь вполне его удовлетворяет; что он обрел наконец свою тихую гавань и... Интересно, как у меня это получится написать Ъ_убедительноЪ.? Хотя, деньги понадобятся - сразу нужные слова найдутся, со мной всегда так. Принципами сыт не будешь; особенно, если принципы давно сдохли - не то от голода, не то от тоски. Шучу-шучу.

Смерть. Убрал бы, убрал бы с удовольствием, только от нее, голубушки, никуда не денешься. Придется оставить, и даже со всеми подробностями. Какая разница: положим, я сокращу текст; а все равно все именно так и будет - некрасиво, нелепо. Смерть бывает красивой только в кино, а я занимаюсь литературой, что есть словесная живопись - писание живого...

Ну, что. Набралось текста как раз на двадцать страниц. Тут подправим; тут перепишем, и готово.