Виктория Угрюмова - Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)

- Понятия не имеем...

- Тогда как же он сюда попал?

- Может, - неуверенно предполагает Арескои, - его привел кто-нибудь?

- И ничего никому не сказал?!! - восклицает Гайамарт. - С каких это пор стало так легко попасть во дворец Джоу Лахатала?

Братья вынуждены признать его правоту, только легче им от этого не делается.

А человек между тем кричит в лицо смеющемуся владыке:

- Я пришел к тебе как посланник того, кто в скором времени станет хозяином этого мира и вашим повелителем. Господин мой всемогущ, вездесущ и беспощаден, но в великой своей мудрости он не желает никому зла. И посему предлагает вам признать его власть, уступить ему Арнемвенд - и за то он возвеличит вас при себе и сделает своими верными слугами. Быть же слугой моего господина - высшее счастье, которое может выпасть на долю смертного или бессмертного!!!

Вопли его становятся уже похожими на истерику. И Гайамарт понимает, что видит перед собой фанатика, который ни перед чем не остановится ради осуществления своей идеи. Правда, этим он не очень отличается от самого Змеебога, который в своем стремлении не допустить Кахатанну до хребта Онодонги поставил с ног на голову весь Вард и добился практически полного разрушения собственного благополучия. Но тщедушный человечек отчего-то вызывает у Гайамарта животный ужас.

Арескои и га-Мавет переглядываются. Они тоже чувствуют, что смертный буквально источает флюиды ненависти и зла. Странно казалось бы, человек не в состоянии вместить в себя столько черноты и пустоты. Бог Смерти не понаслышке знает, что такое зло и жестокость: его работа - убивать. Но даже в смерти нет столько безысходной злобы и ужаса.

Непонятный какой-то человек пожаловал...

Произнесенное было настолько неслыханно, что Джоу Лахатал некоторое время оторопело смотрел на посланника. Наконец наморщил лоб, сдвинул брови, хмурясь, но не выдержал и разразился громовым хохотом:

- А-Лахатал, Арескои, вы слышали? Братья мои, вы слышали? Откуда к нам попал этот безумец, кто его пропустил?

Змеебог смеялся, а Арескои и га-Мавет бледнели.

- Ты думаешь, это начало? - спросил Черный бог у брата.

- А найдется ли безумец, который решится сам прийти к Джоу Лахаталу за своей смертью? Ради чего?

- Как зовут твоего господина? - выкрикнул А-Лахатал, перекрывая смех Верховного Владыки.

- Имя его ты узнаешь очень скоро! - заорал человек в ответ.

И Морской бог понял, что смертный совершенно его не боится. Только смелостью или отвагой это состояние не являлось. Трусливой была душа присланного неведомым господином. Однако разум его был затуманен злобой настолько, что страх уже не умещался в нем.

Шуллат взбежал по ступеням к трону и наклонился к уху Лахатала:

- Перестань смеяться, ты же видишь, как серьезно то, что происходит. Неужели ты не понимаешь, что этот жалкий человек сам не ведает, что говорит? Но вот оно, первое послание неведомого Зла...

Джоу Лахатал отшатнулся от Огненного бога, и черты его исказились гримасой злобы и боли. Он все понимал, но как отчаянно, как свирепо сопротивлялся собственному разуму, собственной памяти и встревоженной душе.

- Я никого не боюсь, - раздельно прохрипел он прямо в лицо Шуллату.- Я велю уничтожить слугу, а потом доберусь и до его господина.

- Куда доберешься? - Это А-Лахатал встал по правую руку владыки. Опомнись, брат. Га-Мавет просил тебя опомниться еще перед битвой в Сонандане. Мы потеряли слишком много времени. Это не Древние боги грозят нам в тщетных попытках вернуть потерянную вотчину, это некто не из этого мира. Вели узнать у посланника все, что возможно...

- Вели пытать его до тех пор, пока он не признается, кто послал его с этим дерзким словом!

- Меня не интересует тот, кто шлет ко мне безумца и ничтожество, досадливо отмахнулся Лахатал от братьев, не на шутку встревоженных явлением бесцветного человека.- Убить его, если он не хочет говорить так, как положено говорить с повелителем Арнемвенда.

При последних словах Змеебога посланник вдруг изменился в лице. Прежде серое, бесцветное и мало что выражавшее, оно за один краткий миг приобрело черты жестокие, свирепые и насмешливые. Глаза его на какое-то неуловимое мгновение ожили, и он оглядел собравшихся в зале бессмертных с выражением презрения и явного превосходства. Затем искривил губы в ехидной и насмешливой улыбке.

- Ты считаешь себя правителем этого мира, мальчишка?

Верховный Владыка разъярился сверх всякой меры и впал в то состояние бешенства, в котором никто и ничто не могло его вразумить. Теперь уже не было никакой надежды остановить и удержать его от принятия необдуманных решений, а противиться воле Джоу Лахатала в такой момент означало открытую войну. И не то чтобы братья так страшно боялись его, что не осмелились бы поступить наперекор, но негоже было им воевать друг с другом перед лицом войны с неведомым и оттого еще более страшным и могущественным врагом. Поэтому ничего не смогли они возразить, когда Змеебог загрохотал, указывая на посланника: