Игорь Чичилин: Орган времени

Судя по тому, что я путешествую по своей жизни, находясь только где-то в середине, – да, это похоже, потому что мое будущее, то, что впереди, уже существует – я был в нем и видел его. Но тогда… Стоп! Но тогда, если есть все время, а не только моя жизнь, почему я путешествую только в пределах своей жизни? Хотя…

– Идемте, все уже готово, – стоя передо мной, произнес Сергей Степанович.

Я сидел на лавочке у дома, сигарета в моей руке давно потухла, я понял, что уже долго сижу, уставясь в одну точку и не замечая ничего вокруг, занятый своими мыслями.

– Да? Идемте, – рассеянно улыбнулся я. Потом встал и пошел за ним.

На террасе был накрыт стол, Наташа уже ждала нас там. Я заметил, что на веревке перед дверью сушатся мои выстиранные рубашка и брюки.

– Садитесь, – сказала Наташа, – а то остынет.

За ужином мы весело болтали о пустяках. Было как-то легко и уютно, я чувствовал, что мне нравится атмосфера этого дома, эти люди, сидящие передо мной. Впрочем, я поглядывал на Сергея Степановича, невольно сравнивая его с тем другим Сергеем Степановичем. Нет, они были совсем не похожи. Не сказать, чтобы этот Сергей Степанович был антиподом тому, но даже внешне они выглядели совершенно по-разному. Сидящий передо мной был если не толстый, то, по меньшей мере, плотного телосложения, с загорелым лицом и в общении гораздо легче и свободнее, вместе с тем внимательнее.

Я посоветовал ему больше не застревать на дорогах, потому что я не всегда смогу оказываться поблизости. На что он улыбался и говорил, что, видимо, придется всегда возить меня с собой на этот случай. Наташа добавила, что тогда нужно будет купить побольше стирального порошка, чтобы ликвидировать последствия.

Так мы разговаривали и смеялись. И скоро вечер изменил краски неба, а потом и ночь внесла поправки в палитру мироздания.

После ужина Сергей Степанович показывал мне дом, огород – устроил экскурсию по даче. Наташа что-то делала в доме. Когда стемнело, мы снова сидели на террасе, пили чай.

– Ладно, я пойду спать, – сказал Сергей Степанович через какое-то время.

– Уже? – удивился я, посмотрев на часы.

– Да, завтра рано вставать, – ответил он.

– Папа всегда рано ложится, – сказала Наташа, – и утром уходит, когда я еще сплю.

– Просто на работу нужно ехать, – улыбнулся Сергей Степанович. – Ладно, спокойной ночи. Завтра я вас разбужу, – сказал он мне.

– Хорошо. Спокойной ночи, – кивнул я.

Он ушел.

– Будешь еще чай? – спросила Наташа.

– Нет, – ответил я, – спасибо.

Мы молчали.

– А ты здесь живешь? – спросил я.

– Нет, я дома живу, – улыбнулась она и потом добавила серьезно: – Просто сейчас каникулы, и я помогаю папе на даче.

– Угу, – я думал, что бы еще сказать – когда мы остались одни, это вдруг стало проблемой. – Не скучно днем одной оставаться?

– Нет. Я не одна, у меня тут много друзей среди соседей.

– А сейчас они где? – глупо спросил я.

– Не знаю. Дома, наверно. Или еще где-то, – снова улыбнулась она.

– Угу.

Я молчал. Тихая деревенская ночь за окном.

– Зимой здесь тоже хорошо, – сказала Наташа. – В этот раз мы Новый год здесь встречали.

– Да? – я пытался вспомнить, где встречал Новый год я, вернее он, тот я из этого времени. – Новый год хороший праздник, – проговорил я. – Даже, наверно, лучше, чем день рождения.

– В Новый год у всех день рождения, – улыбнулась она.

– Хм… Может быть. Тогда любой праздник можно считать днем рождения.

– Или любой день.

– Нет, любой день, пожалуй, нельзя.

– Почему?

– Не знаю. Все же, по-моему, должно быть какое-то событие, иначе чего-то не хватает, или, наоборот, что-то мешает внутри, или… – я замолчал.

– Да, – сказала она, – мы сами прутья своей клетки.

– Что? – удивленно произнес я, не ожидая услышать такое.

– Нет, ничего, – улыбнулась Наташа. – Ладно, – вставая, проговорила она, – пора забрать с улицы твои рубашку и брюки, наверно они уже высохли.

Она вышла за дверь, я тоже встал и вышел за ней. Ночь была безлунной, но свет из террасы освещал двор. Я стоял чуть в стороне, глядя на Наташу. Усталость от времени давала о себе знать – я уже довольно давно был здесь. Скоро придется уходить, возвращаться в настоящее. Совсем не хотелось делать это. Черт! Я чувствовал себя Золушкой, которая должна уйти до того, как пробьет полночь. Впрочем, я не дотяну даже и до полуночи. Пожалуй, мне осталось совсем немного. И лучше не затягивать с уходом, лучше не оставаться здесь, когда усталость от времени станет уж слишком сильной.