Джон Уиндем: Адаптация

- Ты полагаешь... ты думаешь, что Дженнесса...

- Я не знаю, что именно могло случиться, но я об этом думал. И не уверен, что ты вообще об этом думал...

- Кое о чем я думал за эти семнадцать лет...

- Точнее сказать, "мечтал", да? - Доктор мягко посмотрел на него, немного наклонив голову набок. - Некогда, во времена оны, наш с тобой предок вышел из воды на сушу. Он начал приспосабливаться и приспособился настолько, что уже не смог вернуться к своим родичам обратно в море. Такой процесс мы условились называть прогрессивным. Это неотделимо от жизни. Если ты остановишь этот процесс, ты остановишь жизнь.

- С точки зрения философской, может, это звучит и убедительно, но я не интересуюсь абстракциями. Меня интересует моя дочь.

- А как ты полагаешь, твоя дочь очень интересуется тобой? Я понимаю, это бессердечно, но, я вижу, у тебя в голове засела идея родственной близости. Ты путаешь обычаи цивилизации с законами природы. Может, и все мы более или менее грешим этим.

- Не понимаю, что ты хочешь сказать.

- Откровенно говоря: если Дженнесса выжила, она стала чужой, более чужой, чем любой чужестранец Земли.

- Там было одиннадцать других - они могли научить ее цивилизованному поведению и языку.

- Если хоть кто-то из них выжил. Предположим, что они не выжили или она как-то оказалась с ними разлучена. Достоверно известны случаи с детьми, которых вырастили волки, леопарды и даже антилопы, и никто из этих детей не превратился хотя бы в слабое подобие выдуманного Тарзана. Все остались неполноценными людьми. Адаптация работает в обе стороны - и туда, и сюда.

- Даже если она жила с дикарями, она сможет выучиться.

Доктор Форбс пристально взглянул на него.

- Я не думаю, что ты читал много книг по антропологии. Первым делом она забыла бы основы известной ей культуры. Посмотри на другие расы здесь, на Земле, и спроси себя, возможно ли это? Конечно, можно навести внешний лоск. Но не более... - он пожал плечами.

- И все же есть голос крови...

- Так ли? Если ты повстречаешь своего прадедушку, что у вас будет общего? Узнаешь ли ты его вообще?

Но Франклин был упрям:

- Почему ты так разговариваешь, Джимми? Другого я бы и слушать не стал. Почему ты стараешься разбить все мои надежды? Ты их не разобьешь, ты это знаешь. Теперь не разобьешь. Но почему ты стараешься?

- Да потому, что я люблю тебя. Потому, что при всех твоих житейских успехах ты еще молодой человек с романтическими грезами. Я тебе советовал жениться еще раз. Ты этого не сделал - предпочел мечту реальности. Эта мечта жила в тебе так долго, что стала частью твоего Я. Но ты мечтал только об одном - чтобы искать Дженнессу, а не о том, чтобы ее найти. Вся твоя жизнь сосредоточилась на этом сне. Но если ты ее найдешь - неважно, в каком состоянии, - мечта придет к концу, потому что поставленная цель будет достигнута. И у тебя не останется ничего.

Франклин беспокойно заерзал:

- У меня есть планы для дочери.

- Для дочери, которую ты не знаешь? Нет, для придуманной дочери - для той, что существует только в твоем воображении. Но какую бы дочь ты ни нашел, это будет реальная личность, а не кукла из твоих сновидений, Фрэнк.

Доктор Форбс помедлил, следя за кольцами дыма от сигареты. Ему хотелось сказать: "Какой бы она ни была, ты возненавидишь ее за то, что она не точная копия твоей мечты". Но он решил, что не стоит этого говорить. Ему пришло в голову распространиться насчет горя девушки, которую оторвут от всего привычного, но он заранее знал ответ Франклина: "У меня хватит денег и на то, чтоб окружить ее роскошью, и на то, чтобы ее утешить". Он сказал сегодня достаточно, возможно, даже слишком много, но до Франклина не дошло ничего. И Форбс решил оставить все как есть и надеяться. В конце концов было маловероятно, что Дженнесса выжила или найдется.

Напряженное выражение на лице Франклина постепенно сгладилось. Он улыбнулся.

- Ну, ты свое сказал. Ты считаешь, что я как бы в шоковом состоянии, и хочешь подготовить меня, но я все понимаю. Я все обсудил и обдумал уже давно. И если будет нужно, я примирюсь со всем.

Взгляд доктора Форбса чуть-чуть задержался на лице собеседника. Он украдкой тихо вздохнул.

- Ну хорошо, - согласился он и перевел разговор на другую тему.

- Видишь ли, - сказал Тоти, - это очень маленькая планета.

- Спутник, - кивнула Дженнесса, - спутник Яна.

- И в то же время спутник Солнца. Здесь ужасно холодно.

- Почему же ваш народ выбрал эту планету? - рассудительно спросила Дженнесса.