Джон Уиндем - Избери путь ее

Джон Уиндем

Избери путь ее...

Не было ничего, кроме меня самой.

Все остальное было пустотой - без времени, без пространства, без света, без тьмы и в этой пустоте была я. Впрочем, это "Я" не имело никакой формы у меня не было ни чувств, ни памяти, лишь осознание себя. Хотела бы я знать это "Я" (я - такая) и есть душа? Мне казалось, я хотела это знать всегда, и буду хотеть этого вечно...

Каким-то образом безвременье закончилось. Я стала понимать, что раньше что-то было. Закончилось и отсутствие пространства, я куда-то двигалась.

Что-то двигало меня то в одну, то в другую сторону. Я не понимала, как могу это чувствовать, - снаружи не было ничего, никакой точки отсчета, по которой можно было хоть как-то определить направление движения, я просто знала, что какие-то силы дергают меня то туда, то сюда, как бы вступая в противоборство друг с другом. Казалось, одна сила овладевает мной, чтобы ослабить расшатать и дать возможность другой, противоположной, силе войти в меня в свою очередь. Так продолжалось некоторое время, пока мое осознание себя самой не стало четче и я не стала размышлять, какие силы борются во мне, может быть, добро и зло... или жизнь и смерть.

Меня продолжало толкать в разные стороны, причем амплитуда колебаний сокращалась до тех пор, пока меня не стало буквально перебрасывать то туда, то сюда. Неожиданно и резко борьба эта кончилась. Возникло ощущение движения, все быстрее и быстрее... наконец, стремительный полет в пустоте, и падение...

- Все в порядке, - сказал чей-то голос, - только пришла в сознание чуть позже положенного. Нужно пометить это в ее карте. Какой номер? О, у нее это всего лишь в четвертый раз. Да-да, конечно, отметьте все остальное в норме. Она в сознании!

Голос был женский с каким-то легким и незнакомым акцентом. Я открыла глаза, увидела то приближающийся, то отдаляющийся от меня потолок и вновь закрыла их. Другой голос, с таким же странноватым акцентом, произнес:

- Выпейте это.

Чья то рука приподняла мне голову и в губы ткнулась чашка с жидкостью. Я чуть приподнялась, выпила содержимое и, закрыв глаза, вновь откинулась на спину. Через некоторое время я ощутила прилив сил. Несколько минут я лежала, глядя в потолок и размышляя: где я могу находиться? Мне не доводилось видеть потолок такого цвета - кремово-розового. Внезапно я осознала, что дело вовсе не в необычности потолка (точнее, его цвета), а в необычности и неузнаваемости всего - я ничего не помнила. Я понятия не имела, кто я, где я и как могла здесь оказаться. В приступе панического ужаса я попыталась приподняться и сесть, но чья-то рука помешала мне и вновь у моих губ оказалась чашка с жидкостью.

- Вы в полном порядке, - услышала я женский голос. - Лежите спокойно. Расслабьтесь.

Я хотела спросить ее о чем-то, о чем-то важном, но вдруг ощутила жуткую слабость трудно было даже пошевелить языком. Первая волна страха улеглась, оставив лишь апатию "Что могло со мной случиться? - вяло соображала я. Может быть несчастный случаи? Может, так чувствуют себя в сильном шоке?" Я не могла найти никакого объяснения, но меня это перестало занимать: ведь кто-то за мной смотрит, кто-то заботится обо мне... и еще эта слабость... с вопросами можно было подождать.

Наверное, я задремала. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я вновь открыла глаза, мне явно стало лучше. Ужаса не было осталось лишь удивление, - и некоторое время я лежала, не двигаясь. С приливом сил ко мне вернулось любопытство - захотелось узнать, где я, и я тихонько повернула голову на подушке.

В нескольких метрах от себя я увидела сложное приспособление на колесах нечто среднее между кроватью и троллейбусом и на нем - спящую с открытым ртом женщину громадных размеров. Поначалу мне даже показалось, что женщина эта находится в чем-то, что придает ей такую огромную форму, но, приглядевшись, поняла - это была она сама. Я отвела от нее взгляд и увидела еще два "троллика". На каждом покоилась такая же громадная фигура.

Я стала пристальнее вглядываться в ту, что была ближе всех ко мне, и к своему удивлению, обнаружила, что она выглядела очень молоденькой: двадцать два, ну от силы двадцать три, не больше. Она была довольно симпатичная свежий румянец, коротко остриженные золотистые кудряшки, ее можно было бы назвать красивенькой, если бы.

Прошло минут десять, и возле меня послышался звук быстрых деловитых шагов.

- Как вы себя чувствуете? - раздался чей-то голос.