Михаил Первухин - Зеленая смерть

Он умер, потому что на него в упор взглянули глаза «Зеленой смерти», и я понимал это, и я думал, что если бы и со мною было то же, то есть, если бы меня не подняли раньше, а проклятому подводному чудищу вздумалось бы вытягивать за мною шею и глядеть на меня зеленым огнем светящимися глазами, мои матросы увидели бы на палубе «Сузи» не меня, а только мое бездыханное тело, облитое липким потом…

Но второго водолаза не было. И оборванная, словно ножом перерезанная или зубами перегрызенная трубка для провода воздуха в шлем, оборванный канат, конец которого нам удалось выловить, ясно рассказывали о драме, разыгравшейся там, на дне: «Зеленая смерть» схватила своей гнусной отвратительной пастью нашего товарища.

Едва опомнившись, я вскочил на ноги и закричал неистовым голосом:

— Поднимай, поднимай пары! Скорее, скорее!

— Что случилось, командир? — испуганно допытывался боцман, передав мое распоряжение о поднятии паров в машинное отделение.

Но я не мог говорить.

— Пары, ради всего святого на свете, поскорее поднимайте пары! — кричал я. — Уйдем, поскорее уйдем из этого проклятого места!

— Машинист говорит, что пары подняты, но покуда еще ничтожно. Если сможем пойти, то только самым тихим ходом!

— Хоть по-черепашьи, лишь бы выбраться из этой бухты!

— Ладно! — отозвался бледный как полотно Перазич.

И потом, видя, что от меня толку не добьешься, принялся самостоятельно командовать судном:

— Поднимай якорь!

Я стоял на палубе, машинально и совершенно безучастно глядя на все, совершавшееся вокруг меня.

Все мои мысли, все мои думы были прикованы к морскому дну. Я думал о том, что только что разыгралось там. Я думал о каком-то совершенно неведомом миру колоссальном ящероподобном подводном животном, пожравшем на моих глазах одного из моих товарищей и убившем одним своим взглядом другого.

— Скорее, скорее! — торопил я боцмана, еле шевеля пересохшими губами.

— Сейчас, сейчас, командир! — отвечал он.

И все матросы понимали, что случилось нечто ужасное, нечто такое, чему имени нет. Они все были смущены, бледны, растерянны, как-то жались, сбивались в кучки, робко перешептывались друг с другом, опасливо поглядывая на тихо катившиеся к пустынному берегу волны.

— Скорее, скорее! Ради Бога, поскорее! — кричал я.

И вот паровая лебедка подтянула к шлюзам на носу оба якоря. Машина пошла. Завертелся за кормою винт. Пароход стал тихо, медленно выбираться от берега в открытое море.

Я облегченно вздохнул, снял фуражку и отер проступивший на лбу пот.

Но в то же мгновенье фуражка выпала у меня из рук. Да, я ясно видел то же самое, что видел там, на дне морском: саженях в пятидесяти или шестидесяти от нас из вдруг яростно забурлившей воды вдруг высунулось огромное туловище.

Я не умею, опять-таки, сказать, какой величины было оно: мне была видна только длинная шея да часть спины. Но, во всяком случае, сама шея от основания до конца головы была не менее трех или скорее даже четырех сажен, а та часть туловища с передними конечностями, напоминавшими ласты тюленя, была вдвое или втрое длиннее шеи. И, кроме того, оставался еще бесконечно длинный хвост, конец которого мелькал далеко позади туловища…

В общем, я едва ли особенно ошибусь, если скажу, что все тело «Зеленой смерти», взятое вместе, вытянутое, так сказать, могло равняться саженям двадцати.

Но в данный момент было не до того, чтобы соображать, сколько будет от головы до хвоста, и сколько от хвоста до головы…

Крик ужаса огласил палубу.

Большая часть матросов в паническом страхе бросилась гурьбой бежать, прятаться, куда глаза глядят.

Люди, словно ослепнув, натыкались на мачты, на бухты канатов, на стоявшие на палубе бочки и ящики. Иные, не добравшись до люков, падали и, подобно змеям, ползли куда-то. Другие, добежав до люков, буквально скатывались вниз, и, конечно, жестоко разбивались.

— Пушку! Пушку! — кричал я вне себя.

Этот крик заставил опомниться нескольких из матросов.

Во мгновенье ока около обеих наших пушек поднялась возня. За одно орудие взялся Перазич, за другое я лично.

Мне удалось очень скоро повернуть дуло моей пушки в ту сторону, где еще виднелось огромное и безобразное туловище «Зеленой смерти», и где вода яростно колыхалась, словно кипела.

Но в то мгновенье, когда я собирался выстрелить, новый крик ужаса отвлек мое внимание.

— Змея! Морская змея! — кричал кто-то из матросов, забравшихся на ванты.

Но это не была пресловутая сказочная морская змея. Да, действительно, нечто чудовищное плыло с моря, отрезая нам выход из бухты. И оно, если хотите, походило на морскую змею или вообще на змею, потому что над водой было видно добрых три сажени скользкого, зеленью отсвечивающего гибкого тела с бочкообразной громадной головой, имевшей висячие усы.