Михаил Харитонов - Путь Базилио

Мирра перестала смеяться. Изогнув шею, потёрлась щекой о край стола. Стукнула копытом по полу — подбежал Душок, улёгся рядом, поводя длинными беличьими ушами.

— Видишь ли, Фру-Фру, — начала Ловицкая-старшая, осторожно подбирая слова. — Теоретически это, наверное, возможно. Я не специалист, но не вижу больших проблем. Но это невозможно по другим причинам. Более существенным, чем вся твоя электротехника, вместе взятая.

— И каким же? — ехидно поинтересовалась Фру-Фру, погружая морду в своё сухарное ведёрко. — Кстати, мама, не хочешь салатика?

Мать злобно посмотрела на Гермиону.

— Твоя проблема — потрясающая наивность и врождённое отсутствие такта. Если бы не моя постоянная опека, ты никогда не была бы в Комиссии. Тем более на положении приближённой помощницы. Как эксперт по техническим вопросам ты незаменима, — признала она, — особенно сейчас, когда у нас напряжённые отношения с университетом. Но ты ничего не понимаешь в политике.

— Опять политика? — тяжело вздохнула Фру-Фру.

— Дочка-Матерь, ну почему ты, такая умная, выросла такой дурой! — не выдержала Мирра. — Что значит «опять политика»? Политика — это вообще всё. Неполитики не бывает в принципе. Если тебе кажется, что её где-то нет — перекрестись.

— Пере — что? — не поняла младшая.

— Ох же ты Дочке Маме ноги в рот… извини, это я фигурально, — быстро поправилась она. — Да что ж они там копаются! Где сухари?! — закричала она в полный голос.

Тапир, как раз бежавший с ведёрком, от ужаса уронил его, то упало на бок — но в последний момент его подхватил Ветерок, вовремя спикировавший с каминной полки.

— Так-то лучше, — с несколько большим удовлетворением заметила старшая Ловицкая и схватила зубами лакомство. — Фрррруппп, — перемолола она его во рту и спустила в желудок. — Надо будет забить Душка, он стал нерасторопным. А твой Ветерок очень хорош… Но где же Молли?

— Мама, ну ты же знаешь, тётя Молли всегда опаздывает, — напомнила дочь.

— Да, но не настолько же! Я послала ей записку ещё утром. И предупредила, что разговор будет серьёзный. Могла бы пошевелить копытами.

— Мам, а как ты думаешь: ей очень хочется с тобой разговаривать? — невинно посмотрела на маму Гермиона.

— Думаю, не очень… Ладно, это всё too old, как говорят педведы. Как ты думаешь, почему я бросила университет и карьеру, и пошла в экспедицию, достаточно тяжёлую и опасную, с непредсказуемым исходом?

Это Гермиона знала.

— Ради семьи, — сказала она, — теперь у нас есть положение, а раньше его не было… или было не такое, — тут Фру-Фру немножко плавала.

— Положе-ение, — передразнила её мать. — По-моему, ты не понимаешь, что это. Ну-ка, объясни.

— Ну, это, как его, — дочка задумалась. — Статус. Какие-то возможности. Власть. Ну в общем что-то такое…

— Вот-вот-вот, «что-то такое», — Мирра недовольно дёрнула шеей. — Ладно. Ты у меня заучка, так что объясню тебе это математически.

Гермиона заинтересованно пошевелила ушами.

— Итак, слушай. Все, кто имеет положение — это те, кто могут принимать какие-то решения. Некоторые решения им спускают сверху, они должны их выполнять. Но если все решения спускаются сверху, а ты их только выполняешь, твоё положение равно нулю. Потому что от тебя ничего не зависит, и ты ничем не отличаешься от маленького, который лезет в печку, потому что мы ему велели. Кстати, — она повернулась к маленьким, которые уже подобрали последние крошки. — А ну-ка, полезайте в камин. Ваши дружочки уже прогорели.

— Ура! Службу служим! — закричали маленькие и побежали к решётке.

— Вот примерно так, — продолжила мать. — Но обычно какие-то решения ты всё-таки принимаешь самостоятельно. Каждое из этих решений чего-то стоит. В конечном итоге — в соверенах. Например, если ты распоряжаешься, кому и на что выделить бюджет в сто тысяч соверенов, и такие решения принимаются каждый год, то в среднем через тебя проходит двести семьдесят соверенов в день. Они не твои, но ты ими распоряжаешься. Понятно?

— Прости, мама, — перебила Гермиона, — по-твоему, положение только у тех, кто на службе?

— Нет, конечно, — досадливо поморщилась мать. — Хотя да, ты не додумала… Смотри. Кроме службы, есть ещё всякие возможности. Например, связи. Ты можешь напеть в ухо той, которая распоряжается бюджетом. Если она в этом вопросе слушает только тебя, считай, что это ты им распоряжаешься. Или, скажем, репутация. Это те же связи, только безличные. Допустим, кто-то не служит, но у неё есть авторитет и репутация. Выражается это в том, что к ней обращаются за советами, и эти советы чаще всего принимаются. И если совет касается вопроса о том, кому выделить бюджет в двести тысяч соверенов, и этот совет будет принят с вероятностью семьдесят процентов…