Джо Холдеман: Подлежит расследованию

Он спрятал коробочку с пилюлями и вытащил из кармана еще что-то. Не спуская глаз с отверстия в потолке, он бочком скользнул к одному из «тихих».

— Что вы делаете, Айзек?!

— Секундочку, — прошептал Кроуэлл, шаря позади «тихого». Он вернулся и передал Уолдо маленький пластиковый конверт. Потом засунул в карман небольшой вибронож.

— Соскоб с плеча, — прошептал он.

Уолдо округлил глаза.

— Да знаете ли вы…

Балуурн скользнул по веревке вниз.

— Шуурна хочет говорить Кроуэлл-кто-шутит одна.

— Ну что же, я готов, — сказал Кроуэлл.

Он хорошенько ухватился и, натужась, полез вверх, пропустив свободный конец каната между ногами. Дополнительная доза гравитола должна была облегчить задачу, но все же поднимался он, злясь и невнятно ругаясь, очень медленно.

Шуурна лежала на плетеной циновке. Она была самой старой бруухианкой из всех, кого Кроуэлл когда-либо встречал.

Слабым голосом она заговорила:

— Кроуэлл-кто-шутит. Я знала тебя и помню тебя лучше, чем собственных детей. Ты ходишь теперь по-другому, твои шаги — шаги молодого человека.

Это было нечто непредвиденное. Воцарилось долгое молчание, которое в человеческом обществе сочли бы щекотливым.

— Шуурна, хочешь ли ты что-нибудь сказать мне?

Снова долгая пауза.

— Нет. Ты, кто выглядит как Кроуэлл-кто-шутит, я ждала увидеть тебя, но теперь ты не здесь. Я не могу больше ждать, я готова к «тихому миру». Призови наимладшего и нового наистаршего.

Кроуэлл подошел к веревке.

— Балуурн! Шуурна готова… перейти в «тихий мир». Ты можешь найти наимладшего и наистаршего?

Двое бруухиан вскоре поднялись по веревке. Они прошли мимо Кроуэлла и остановились перед Шуурной.

— Кроуэлл-кто-шутит, — заговорил старший, — не поможешь ли ты нам снести вниз эту ношу, поставить рядом с другими «тихими»?

Кроуэлл наклонился и дотронулся до руки Шуурны. Она была твердой и неподатливой как дерево.

— Старший семьи Шуурны, я считал, что никто из людей не вправе присутствовать на ритуале перехода в «тихий мир».

Старик кивнул в самой обезоруживающей манере — совсем по-человечески.

— Так было, но недавно священники сказали нам об изменении, и ты всего лишь второй из людей, кто удостоился.

— Кому еще из людей выпала сия честь?

— То был Малатеста-высочайший.

Порфири Малатеста! Последний Управляющий рудника, первый из исчезнувших.

Солнце по-прежнему адски пылало, когда они вышли из хижины. Все приключение едва ли заняло больше получаса. Они не прошли по пыльной дороге и десяти метров, как Уолдо хрипло зашептал:

— Тот соскоб, который вы мне дали… Должен признать, это редкая удача. Может быть, теперь мы наконец выясним, каким образом… Послушайте, вы же были там, когда Шуурна умерла! Вы что-нибудь видели?

Уставившись в землю, Кроуэлл сделал несколько шагов и только потом ответил:

— Они просто подошли к ней, взглянули и… сказали, что все кончено. Я дотронулся до тела через считанные секунды. Шуурна уже была твердой и неподвижной, как дерево. Непостижимо!

Кроуэлл умышленно пренебрег советом доктора Нормана и условился о встрече с послом в конце дня. Он надеялся, что к этому времени дипломат будет уже изрядно пьян.

Ему открыл представительный человек — аристократические черты лица, седые волосы, ниспадающие на широкие плечи.

— Посол Фиц-Джонс?

— Да… О, вы, должно быть, доктор Кроуэлл? Входите, входите…

Впечатления сильно пьяного человека он не производил.

Кроуэлл очутился в изысканно обставленной комнате, как в любом американском посольстве на Земле.

Фиц-Джонс указал на кожаное кресло, и Кроуэлл позволил мягкой раковине поглотить его тело.

— Разрешите налить вам чего-нибудь. Выбирайте — бренди с водой, бренди с содовой, бренди с бренди или, может быть, — Фиц-Джонс заговорщически подмигнул, — немного бургундского, «Шато-де-Ротшильд» 23-го года?

— Боже мой! — Кроуэлл знал, что собой представляет вино этого урожая.

— Каким-то образом, видимо по ошибке, сюда забросили небольшой бочонок вместо ящика с иммиграционными бланками. — Фиц-Джонс сокрушенно покачал головой. — Такие вещи неизбежно распутствуют… ик, простите… сопутствуют нашим попыткам действовать в рамках межзвездного бюрократического порядка. Мы, американцы, стараемся приспосабливаться…

Кроуэлл пересмотрел свою прежнюю оценку. Судя по всему, Фиц-Джонс «приспосабливался» уже целый день.

Посол вернулся с двумя высокими стаканами для виски, наполненными вином густого красного цвета.