Галина Усова - Те, кто бродят сами по себе

Очевидно, за многие сотни лет пребывания котов на Земле в нас кое-что изменилось. Сама наша природа сделалась иной. Конструируя нас, наши создатели учитывали биологические особенности земных животных и отлично приспособили нас к жизни на Земле. Но многие тысячи поколений родились уже на этой планете.

По своей природе мы приблизились к настоящим живым земным существам. Страх смерти, любовь, инстинкт самосохранения - все это я испытал, сидя в сером пыльном мешке за спиной этого ужасного человека. Когда Женька выкупил меня и принес домой, я забился под шкаф в самый дальний угол и заснул. Я проспал трое суток.

У нас произошло несчастье: пропал Сенатор.

После того как я с таким трудом его выручил от живодерни (бедный, он даже не представлял себе, что ему грозило!), кот забился под шкаф и три дня не вылезал. Я боялся, что он там уже совсем задохнулся.

Звал его, звал, колбасу подносил. Он не отзывался. Я на пол ложился и заглядывал: а вдруг он уже не дышит? Потом бабушка объяснила, что у Сенатора нервный шок получился. Велела мне его оставить в покое - тогда он придет в себя и сам вылезет. Я спросил: "Какой еще нервный шок, разве он понимает, что его хотели убить?" Папа сказал: "Нет, конечно, но он чувствовал, что происходит что-то неладное, а в мешке ему было темно и душно..."

Посидел он три дня под шкафом и вылез. Отряхнулся, на меня даже не поглядел, будто вовсе не узнал, и пошел в кухню к своему блюдечку. Бабушка ему скорей молока налила, он и давай лакать, жадно так. Полакал - и опять под шкаф. Я уж думал, он теперь так и останется жить под этим шкафом. Но нет, скоро опять вылез. Так постепенно и отошел от нервного шока.

А тут почтальонша пришла. Говорит: "Вам заказная бандероль, примите и распишитесь, пожалуйста". А сама в дверях встала - ни туда, ни сюда. Я ей говорю:

"Вы проходите, а то кот из квартиры выскочит". А она заладила одно: "Ты, мальчик, расписывайся быстрей, ты ведь у меня не один, а за кошками некогда мне следить". А Сенька и выскочил, пока я расписывался. Папа в тот день был очень сердитый - у него опять было какое-то сверхсекретное заседание, о котором он ничего мне не мог рассказать. А тут еще Сенька убежал. Папа совсем на меня рассердился.

Папа со мной с тех пор все не разговаривает, будто я нарочно Сеньку упустил. Будто я виноват. "В кого ты,-говорит,-такой равнодушный растешь? Угробил животное - и хоть бы хны". Уже позабыл, как я Сеньку спас от кошатника. А как он сам ворчал, когда я котенка принес первый раз со двора,- это он уже и вовсе не помнит. Привык к нему.

Но ведь Сенька вернется! Сколько раз так было - убежит, ,а потом возвращается. Обязательно вернется.

Необыкновенный он у нас был, Сенатор. Так глядит желтыми своими глазищами, будто знает какой-то секрет, только никому не говорит. Даже когда маленький был, глазки у него были голубые и простодушные, все равно казалось, что секрет знает. А может, и правда?

Может, если бы ему заговорите по-человечески, он бы такое выложил, что все бы так и ахнули? Нет, не навсегда он исчез, я его найду обязательно!

...вычайный сбор совета. После сообщения Сенатора все долго молчали, подавленные. Ошибка исключена: все координаты погибшей планеты в точности соответствуют известным нам. Значит, уже давно некому было принимать накопленную нами информацию.

Положение чрезвычайно осложнилось. С одной стороны, накоплена масса информации, которую нам некому передать. С другой стороны, в нашей наследственной памяти прочно сидят вложенные в нее на Котсаме ценные знания. Людей теперь интересуют сведения о погибшей планете, так же как и многое другое. Мы располагаем, например, ценными техническими сведениями, небесполезными для земного человечества в данный момент развития их цивилизации. Мы могли бы поделиться с людьми способами достижения субсветовых скоростей, разработанных на Котсаме еще в те времена, когда человечество ходило в грубо выделанных шкурах. Мы могли бы поделиться секретом адаптации живого организма к этой скорости. Могли бы объяснить, каким образом кошки способны спланировать с самой большой высоты и аккуратно опуститься на все четыре лапы. Это умение могло бы пригодиться людям: у них ведь тоже четыре конечности. Хотя они ухитрились каким-то образом передние конечности превратить в верхние, постепенно почти атрофировав их и преобразовав в слабые хватательные придатки, абсолютно неспособные поддерживать тяжесть тела. Это еще не беда, путем постоянной тренировки можно попытаться исправить положение и вернуть передним конечностям человека их прежние функции. Проблема в том, чтобы решить, стоит ли передавать людям всю эту информацию.