Аду Нил - Нф-100 - Капитан Брингдаун и книга пророка

- Спасибо, - снисходительно кивнул я и решил взять инициативу в свои руки. - Слушаю вас.

Действительно, раз уж за мной кто-то наблюдает и даже реагирует на мои слова, пора бы ему уже переходить к делу. Объяснить, куда я попал и что должен, по его мнению, дальше делать. Своё мнение я выскажу позже.

И опять мои слова возымели какое-то действие. В белом тумане образовались тёмные сгустки, между ними заискрили слабые электрические разряды, и, в конце концов, всё это безобразие приняло форму человеческой головы. Правда, безобразие тоже никуда не делось. Голова производила отталкивающее впечатление.

В цивилизованном мире голографические изображения принято транслировать в полный рост или по пояс, в уменьшенном виде, либо в натуральную величину. А когда на тебя смотрит одна голова, без плеч, шеи и каких-либо других приличествующих атрибутов, да ещё и размерами она приближается к древним идолам с острова Пасхи, то невольно начинаешь ощущать дискомфорт. В общем-то, я не привык навязывать свои привычки и порядки окружающим и не стал бы акцентировать внимание на неприятных, но мелких деталях, как, например, грязь в ушных раковинах или волосы в носу. Но при таких гигантских размерах изображения они сами бросаются в глаза и не прибавляют обаяния собеседнику. Который, кстати, и без того напоминает того самого моряка из древних легенд, что потерпел кораблекрушение и десять лет провёл на необитаемом острове, без мыла, шампуня, горячей воды и приличного парикмахера.

Редкие чёрные с сединой волосы незнакомца, если когда и причёсывались, то исключительно пятернёй хозяина. Щёк и подбородка давно не касалась бритва, и они не покрылись щетиной лишь потому, что от природы зарастали крайне неохотно, либо когда-то были обработаны обезбороживающим составом. Но опять же очень давно, так что действие препарата уже заканчивалось, и кое-где начали уже пробивались одинокие и оттого ещё более заметные чёрные волоски. Услугами биоскульпоторов владелец головы тоже пренебрегал, и его изначально асимметричное лицо окончательно портила кривая улыбка тонких, бледных губ.

А круглые, навыкате, серо-голубые глаза незнакомца лихорадочно блестели и никак не хотели останавливаться в каком-то одном положении. Да и всё лицо демонстрировало необычайную и раздражающую подвижность. Примерно так должен выглядеть ваш старый школьный друг, не видевшийся с вами много-много лет, а теперь ужасно обрадовавшийся встрече и горящий желанием непременно поговорить по душам, сразу после того, как вернётся из туалета.

Однако в данном случае жажда общения взяла верх над другими потребностями организма, и человек заговорил таким же дёрганым, срывающимся на взвизгивание и пришепётывание дискантом:

- Здравствуй, дорогой неведомый друг! Моё имя - профессор Хьюберт Твишел, и я счастлив видеть тебя здесь. Ты находишься в изолированном от гравитационных, электромагнитных и биополей монохронном коконе, создаваемом аппаратом, который я сам разработал, и которому дал имя Гудвин, в честь волшебника из моей любимой детской сказки. Это и в самом деле волшебное устройство. С его помощью ты сможешь исполнить своё самое заветное желание. А оно у тебя есть. Иначе ты не пришёл бы сюда и не отыскал мою чудесную машину. Сейчас твои мечты сбудутся. Но сначала я бы хотел рассказать о себе, о том, как и для чего я сконструировал Гудвина.

Почтенный профессор забыл поинтересоваться, хочется ли мне его послушать, но я за последнее время с такой невнимательностью и нечуткостью пообвыкся. Да и нет у возможности отказаться, разве что вздремнуть, пока он витийствует. День-то выдался напряжённый, полный событий и впечатлений. Не всегда приятных, следует признать. Так что я вроде как слушаю.

- Сейчас ты увидишь перед собой панель управления, - радостно продолжал взлохмаченный Твишел. - С помощью её клавиатуры можно самостоятельно задать последовательность подачи материала и даже пропустить какие-то разделы, тебе уже известные или, допустим, сложные для понимания. Хотя я постараюсь изложить всё доступным языком, не вдаваясь в технические подробности, научное обоснование и философские концепции. Но общее понимание проблемы необходимо для успешного использования моей машины. Итак, дорогой друг, выбор за тобой.

И тут к моему удовольствию, изображение свернулось и исчезло. Я ожидал, что теперь откуда-нибудь из-под невидимого кресла действительно выплывет некий пульт с кнопками, на которые можно будет надавить изо всех сил, чтобы хоть таким образом снять раздражение. Но кнопки оказались такими же виртуально-голографическими, как и сама голова профессора Твишела. Надписи на них были мелкими, к тому же слабо мерцали, и мне пришлось напрячь зрение, чтобы разобрать текст.