Дмитрий Шатилов - Нф-100 - Изобретатель смысла

Но о жратве речь уже была, а пока давайте разберёмся с войной. Она, конечно, не Третья Мировая, и не Великая Исламская, но, если приглядеться как следует, то и в ней можно найти пару неплохих кинематографичных моментов.

Первая наша остановка - мобилизационный лагерь в Хузе, где новотроянские инструкторы обучают конгаров современной науке войны. Вот сержант муштрует конгарского новобранца перед строем:

- Перед тобой БС- 29б! - тычет он в него лазерным пистолетом. - Отвечай: во что превращается человек, если пальнуть в него из этой штуки?!

- В к- к- к- кашицу, сэр? - заикается конгар - Конкас, Дункас или, может быть, Гирневас.

- В к- к- к- кашицу? - передразнивает сержант. - К- к- к- кашица у тебя вместо мозгов, дебил! В головешку он превращается, в головешку! Всем слушать сюда!

Конгары послушно поворачивают головы - землянин громко кричит и называет всех недоумками, а значит, плохому не научит.

- Каждый человек, - начинает сержант издалека, - это целая Вселенная со своими законами и чудесами. Так вот: БС- 29б способен уничтожать до ста шестидесяти восьми таких Вселенных в минуту! Что скажете, придурки? Понимаете, что это за штука?

- Да, сэр! - кричат в один голос конгары. - Это очень здорово!

По правде сказать, ни черта им не понятно. В тренировочном лагере, помимо обращения с оружием, их также учат, как устроена Вселенная - делается это вместо обеда, чтобы сэкономить на жратве - и из этих объяснений они усвоили, что она, Вселенная - бесконечна. Проблема в том, что и самый умный конгар не может представить хотя бы одну бесконечность, не говоря уже о ста шестидесяти восьми.

Другой любопытный эпизод этой войны - первое знакомство землян с Дун Сотелейненом.

Однажды, накануне кровопролитной битвы главнокомандующему силами Новой Трои генералу Роднину доложили, что его по делу государственной важности желает видеть семилетний мальчик. Генерал удивился, но не подал виду.

- Пропустите, - скомандовал он.

Мальчик был рыжий и веснушчатый. Передние зубы у него были щербатые. Он жевал кусок смолы и время от времени плевался бурой слюной. Это был самый обычный конгарский мальчишка, которого генерал когда- либо видел.

- Чего тебе надо, мальчик? - спросил Роднин. - Давай быстрее, мы - взрослые, люди занятые, нам детишек развлекать некогда. Мы войну пытаемся выиграть.

- А я потому и плисол, - сказал мальчик. - Поговолить надо.

- Ну и? Говори.

- Меня, дяденька генелал, джилаи пошлали. Не хотят больше длатьшя. Сплашивают у меня - плодолзать или плюнуть, а я не жнаю. Вот плисол пошмотреть.

- Что за чепуха! - сказал генерал. - С какой стати взрослые конгары будут спрашивать у сопляка, продолжать им воевать или прекратить? Ври, да не завирайся! И вообще, иди отсюда, и так много времени у меня отнял!

- А я, дяденька, Дун Шотелейнен, - сказал мальчишка и показал генералу язык. - Вот меня и шпрашивают!

- Дун Шотелейнен? - повернулся генерал к адъютанту. - Какой ещё Дун Шотелейнен?

- Дун Сотелейнен, - прошептал ему на ухо адъютант, - очень важная фигура в конгарском обществе. Я бы советовал вам быть с ним поосторожнее.

- А что он делает, этот Дун Сотелейнен?

- А чёрт его знает. Делает - и всё тут.

- Что же он, и войну отменить может?

- Войну, конечно, вряд ли...

- Так гоните его в шею!

- ... но не исключено.

- То есть, не исключено? Может или не может?

- Ну, - замялся адъютант, - сказать он может...

- И что?!

- Ну, и послушают его... Но, - поспешил заверить генерала адъютант, - могут и не послушать! Тут уж как карта ляжет!

- Ладно, молчи! - сказал Роднин и повернулся к мальчику. - Вот что, дружок, ты, значит, у конгаров ответственное лицо, так?

- Ага, - кивнул мальчик. - Я у них вазная сиска!

- И что ты скажешь, они сделают?

- Ну да!

- А не можешь ты им сказать - ну, как бы так выразиться - чтобы они воевать продолжали? А я тебе на танке поездить разрешу. А?

- Дайте конфету - сказу, - заупрямился юный Дун Сотелейнен.

Казалось бы, что за проблема - найти конфету. И, тем не менее, как часто бывает на войне, конфеты не нашлось - ни у генерала, ни у адъютанта, ни у кого бы то ни было, словно с территории военного лагеря во мгновение ока исчезло всё сладкое.

- А сигара тебя не устроит? - с надеждой спросил генерал. - У меня где- то валялся ящик, почти нетронутый.

- Не- а.

- Ну, хочешь тогда, я подарю тебе пушку? Настоящую? - генерал достал из кобуры револьвер.

- А она плавда наштоясяя? - спросил мальчик.

- Правда- правда. Ты иди, скажи дядям, чтобы продолжали делать то, что делают, а я тебе ещё и кобуру подарю.