Дмитрий Шатилов - Нф-100 - Изобретатель смысла

Таким образом, раньше, чем на Тразиллан ступила нога человека, там оказался его плевок.

Чтобы понять, каким был Тразиллан в первые годы пребывания на нём землян, представьте себе концертный зал, полный народу, где каждый сидит на своём законном месте. Представили? А теперь вообразите, что в зале внезапно пропала гравитация, совсем. И вот в невесомости творятся неописуемые дела: министр сталкивается лбом с бродягой, причём оба ничего не весят, пастор лезет за Библией, а попадает рукой в декольте замужней дамы, слова, на Земле отягощённые сокровенным смыслом, висят в воздухе, словно кольца табачного дыма, а груз морали, предрассудков и здравого смысла становится лёгким, как пух.

Если и рассказывать о тех временах, то совсем в ином ключе, нежели о Земле. В предыдущей главе я выбирал из Большой Одиссеевой книги разные глупости, забавные и не очень; теперь же настало время обратиться к разуму и показать его достойнейшие плоды. Поступаю я так не без опасений: кто знает, не покажется ли вам тразилланская мудрость, прозрачная как слеза, почище иных дурачеств? А, ладно - пусть кажется: во всяком случае, описание дел, предпринятых по велению разума, займёт у меня куда меньшее время, чем перечисление тразилланских глупостей.

Ведь возьмись я поведать вам о последних, и ста лет было бы мало.

Итак, Барсум сотоварищи решил начать на Тразиллане новую жизнь, совсем не такую, как на Земле. Здесь следует понимать вот что: о том, какая это должна быть жизнь, Барсум имел весьма отдалённые представления - не принимать же за точные ориентиры слова вроде "мудрая", "справедливая", "разумно устроенная" и так далее. В его защиту можно сказать лишь одно: и много более мудрые люди подходили к улучшению мира так же, как он: главное - начать, а там само устроится. Правда, великие утописты прошлого - Мор, Фурье и прочие - не имели, подобно Барсуму, космического корабля и полутора миллионов человек, чтобы проверить свои теории в масштабе большем, нежели коммуна- другая, ну да что уж тут - новое время рождает новые возможности, и только.

Образцом для государственного устройства Тразиллана является Швейцария с её кантонами, поскольку, согласно Барсуму, "страна, которая делает такой хороший шоколад, ошибаться не может". В Большой Одиссеевой книге кантонов значится триста пятьдесят восемь, на деле их около шестисот, и каждый день возникают новые. Делятся кантоны по национальному признаку, по религиозному, а также по хобби и по цвету волос. Есть кантон, состоящий целиком из любителей сыра - правда, я забыл его название.

Каждый кантон в чем- нибудь да лидирует, так что недовольных нет. Например, кантон Орисс населён исключительно преступниками, а всё оттого, что местный закон запрещает дышать. Кантон Гранд является единственной на Тразиллане империей, все шесть подданных которой заняты подготовкой к войне с соседями, которые и не подозревают о нависшей над ними страшной угрозе. В кантоне Арк власть принадлежит женщинам - и это не самая большая нелепица из всего, что там творится. Жителей Ханаана считают самыми косными и невежественными; не исключено, что именно поэтому они в состоянии прокормить и себя и все кантоны Тразиллана, вместе взятые. Если что и свойственно всем кантонам без исключения, так это склонность преувеличивать недостатки соседей. Но на том и стоим, так ведь?

Из этого многообразия Барсум лично основал всего три кантона: упоминавшиеся выше Ханаан, Арк, и, конечно, Новую Трою.

Ханаан был первым: в основу его Барсум положил честный труд, бережливость, умеренность, а также уважение к Природе и ко всем живым существам - то, чего человечеству не хватало на Земле. В самом деле: не затем ли наши предки отправились в Космос, чтобы осуществить самые смелые свои мечты? И вот сотни и тысячи людей, следуя призыву Барсума, отправились в глубину тразилланской степи, дабы основать там кантон. Чаяния их двести лет спустя выразил в стихах лучший поэт Ханаана Джо Старая Луковица:

В землю ростки новой жизни

Лягут и там и тут -

В небытии воздвигнем

Мы бытия редут!

И кантон был основан, и был это и вправду оплот цивилизации в невероятной глуши. Чем- то люди, согласившиеся жить там, напоминали древних пуритан, покинувших Старый Свет: были они суровые, молчаливые, готовые трудиться от зари до зари. Земля досталась им под стать: сегодня название Ханаан как нельзя больше подходит пышным садам, полям пшеницы и яблочным рощам, которые разбросаны по всему кантону, а тогда были там лишь жёсткий кустарник да сухая глина, и солнце светило над ними жестоко и немилосердно.