Дмитрий Шатилов - Нф-100 - Изобретатель смысла

Дождавшись, пока Крымов закончит, перфекта, не говоря ни слова, повернулась и пошла от комиссара прочь. Отойдя на пятьдесят метров, она повернулась, приставила руки рупором ко рту и крикнула:

- Эй, вы, Дун Сотелейнен!

Гиркас обернулся.

- Жду вас завтра у экскурсионного автобуса! - продолжила перфекта. - Не опаздывайте.

И, отвернувшись, пошла своей дорогой.

- Характерная бабёнка, - сказал ей вслед Крымов. - А задница- то ничего у неё, а? - повернулся он к Гиркасу.

- Ну да, - сказал Гиркас. - Ну да. А мне- то что делать?

Вопрос, строго говоря, был риторический, но Крымов и на него нашёл, что ответить.

- А что хочешь. Хочешь, гуляй, хочешь, на месте стой. Буфет вокзальный до десяти, а сам вокзал закрывается в одиннадцать. Слушай, - пришла ему в голову мысль, - а пошли ко мне. То да се, тяпнем по стопочке. Мне одному в конторе скучно.

- Пошли, - подумав, согласился Гиркас. Комиссар начинал ему нравиться. За одно предложение промочить горло Гиркас был готов простить ему плотоядные взгляды в сторону перфекты.

Они прошли вокзальные турникеты, как вдруг Дун Сотелейнен остановился посередине зала и хлопнул себя по лбу.

- А Конкаса мы куда денем?

- Конкаса? - переспросил Крымов. - Это который с тобой был?

- Ага.

- Так он сбежал уже.

- Врёшь.

- Была охота.

Гиркас обернулся, и обнаружилось, что Крымов прав: Конкаса поблизости не было.

- Да не парься ты, - хлопнул его по плечу Крымов. - Он, небось, к своим побежал, в конгарский квартал. Утром будет, как штык.

- У вас конгарский квартал есть?

- А как же, - ответил Крымов мрачно. - У нас дерьма хватает. Пошли, чего стоишь. Заодно покажу тебе, что здесь к чему.

Он толкнул испачканные краской стеклянные двери вокзала, и перед Гиркасом открылся Дипгородок. Зрелище было удручающее: одинаковые серые домики, двух- и трёхэтажные, чахлые деревья и дороги, все в рытвинах и с пробивающейся кое- где сквозь асфальт зеленью.

- Сердце Торакайской Бойни, - сказал Крымов, и Гиркас не понял, чего в его словах больше - уважения или издёвки. - Жуткое место. Не дай Бог тебе здесь работать, хоть ты и Дун Сотелейнен.

Сойдя со ступенек вокзала, они углубились в одну из улиц - Торжественную, сумел разобрать Гиркас на указателе. Улица была узкая и грязная. Они шли, обходя кучи мусора, а над ними в сереньком, обещающем дождик небе колыхалось на верёвках бельё.

Дойдя до грязно- жёлтого дома, Крымов заглянул в последний подъезд и жестом пригласил Гиркаса следовать за собой. В подъезде было темно, накурено и пахло мочой. Крымов схватил Гиркаса за рукав, и, несмотря на протесты, затащил под лестницу. Там он чиркнул зажигалкой и в её неверном свете поднёс палец к губам: тсс!

Гиркас замолчал.

- За нами хвост, - сообщил свистящим шёпотом комиссар.

- Кто? - таким же шёпотом ответил ему Гиркас.

- Да пёс его знает. Следят, и всё.

- Это опасно?

- Нет.

- Тогда зачем прячемся?

- Так надо. Молчи.

Несколько минут в подъезде раздавалось лишь тихое дыхание. Затем Крымов потянул носом воздух, выглянул из- под лестницы и посветил зажигалкой.

- Всё! - сказал он. - Можешь вылезать. Они свою норму выполнили.

- Кто? - спросил Гиркас.

- Говорю тебе: не знаю, - ответил Крымов недовольно. - Что шпики - и ежу понятно, а вот из какого кантона - поди разберись. Всякий раз разные.

- И что они от нас хотели?

- Да ничего. Просто выполняли дежурное расследование: кто приехал, к кому, зачем. Надо же о чем- то докладывать начальству.

- Понял, - сказал Гиркас, но по лицу было видно, что происходящее ему совершенно непонятно. Крымов это заметил.

- Расслабься, - сказал он. - В Дипгородке это обычное дело. У нас тут только два места, где не шпионят: баня и сортир. Ну а что ты хочешь? Политика! Ладно, давай валить отсюда.

Комиссар поднялся на лестничную площадку второго этажа, открыл форточку и сказал.

- Прыгай.

Гиркас, шедший за ним, остановился в нерешительности посередине лестницы.

- А это обязательно? - спросил он.

- Да не дрейфь, там мягко. Ладно, я первый, если не веришь.

Он просунул ногу в форточку, пошевелил ею, словно нащупывая что- то, а потом за ногой последовал и корпус. Последней в окне исчезла голова - перед этим Крымов успел подмигнуть Гиркасу, словно убеждая в том, что прыгать чёрт знает куда - совершенно безопасно.

Гиркас в этом уверен не был. Однако оставаться в подъезде одному не хотелось, и он, поколебавшись немного, последовал примеру Крымова. Из форточки не было видно, что внизу, поэтому воображение Гиркаса услужливо подбросило ему картину груды металлолома - обязательно с выступающими острыми краями. Пролезая в окно, он съёжился и приготовился к неизбежному. Внизу, однако, как и обещал Крымов, ждала заботливо припасённая охапка соломы.