Сергей Васильев - Астроном или Работа по коррекции звёздного неба

В приемной, действительно, терпеливо потели на стульях вдоль стены четверо полковников с кожаными папками 'Для доклада' на коленях. Дмитриев, лишь кивнув им и секретарше, а сам без остановки проследовал к плотно закрытой двери.

- Результаты есть? - Генерал не любил длинных и пространных речей, за которыми обычно дела вовсе и нет, потому что сам владел этим искусством в совершенстве. От подчиненных он требовал краткости и ясности.

- Нет, Леонид Иванович.

- Мысли?

- Толковых нет, отрабатываем стандартные...

- Обойдусь без твоих пояснений. Сколько тебе еще нужно человек? Привлекай всех, кого сочтешь полезным.

- Вот рапорты. Мой, и капитана Фролова. - Дмитриев протянул, извлеченные из парадной, тоже кожаной (пластиковые генерал на дух не переносил) папки, два листа.

Сверкнув солнечным зайчиком лысина Леонида Ивановича склонилась над поданными бумажками.

- А чего у капитана списываешь?

- Да не списывал я, просто ситуации схожие.

- Тогда почему ошибки одинаковые?

- Какие ошибки? - такого подвоха от капитана подполковник не ожидал.

- Шучу. Рапорты ваши рассмотрю в понедельник в рабочем порядке, а эти два дня вам на завершение расследования и прекращение этого безобразия. Утром мне звонили второй раз... третий звонок не-же-ла-те-лен! Ясно?...

- Так точно. А вы телефон отключите...

- Тоже шутишь? Что думаешь про орудие? Лазер? Не смотри удивленно, только плохой подчиненный думает, что начальство ничего не знает.

- Что-то еще. Что, пока не ясно. Похожего мне ничего не встречалось.

- Ну, да... привыкли к ножам и пулям, а век-то уже двадцать первый! Проясняй, подполковник.

- Постараемся.

- Вот этим и займись - старанием, а в понедельник ко мне с докладом. Свободен.

- Слушаюсь.

Дмитриев ушел, в общем, удовлетворенный непродолжительностью разговора. Нудные 'вытягивания жил' обычно имели результатом потерю времени, и иногда должности. Подполковника нельзя было обвинить в том, что он трясся за свое место, но считал себя доросшим и соответствующим.

Как и подавляющее большинство должностных лиц (от начальника склада до президента), он и не представлял, кто еще так хорошо мог бы справиться с его обязанностями и не видел в ближайшем окружении кандидатуры столь же опытной и талантливой. Другие могли оценивать все иначе, но, скорее всего, они ошибались.

Еще, опыт подсказывал Михаилу Григорьевичу, что в тупиковой ситуации нужно сначала поесть, потом покурить и затем уже (если озарения так и не случится) заняться рутинной работой. Выполнив все намеченное, Дмитриев продолжил просмотр кассет.

* * *

В это время тем же занимались и капитан Фролов и Игорь, без видимого прогресса и, даже, без особой надежды на успех. Только Тимофей был занят реальным делом, угощая чужими сигаретами бас-гитариста, как ближайшего соратника и непосредственного свидетеля.

- Да запросто могли заказать, или подсыпать чего... Да любой из тех, кто сейчас с цветочками здесь топчется. Да никто не хотел наших гастролей с новыми песнями! Все думали, ну смотался в деревню, там и сопьется или прирежут местные... Мишаня резкий был... А он с песнями вернулся... и пить стал меньше... теперь вот совсем бросил...

В таких случаях нельзя задавать наводящих вопросов, не у следователя, нужно чутко и понимающе молчать, нервно затягиваясь сигаретой. А после паузы, поддержать разговор.

- Надо бы хоть записи ребятам прокрутить... - вздохнул Тимофей, - не зря же...

- Да директор на все лапу наложил, это ж теперь верный доход с радиостанций без всяких расходов, а нас побоку...

Грянул сводный оркестр друзей-музыкантов и из дверей подъезда типовой панельной пятиэтажки показался гроб с бывшим кумиром неблагополучной молодежи. Да, директор явно не желал слишком тратиться на эту процедуру. Точнее, теперь ему можно было не очень раскошеливаться.

У стоявших, на противоположной стороне машин представительского класса чуть опустились стекла, впрочем, скорее всего это были просто случайные любопытные, заинтересовавшиеся странной процессией. Разглядеть сидящих в машинах было трудно, да никто их и не разглядывал. Фанатки рыдали, фанаты шли мрачные и старались соответствовать моменту.

Делать здесь больше было нечего, но Тимофей из старательности все-таки присутствовал на всем мероприятии до финала. Уже на кладбище появились съемочные группы, представители разных обществ и организаций с речами о признании заслуг, только Михаила Ивановича Лопатова, лежащего посреди разношерстного скопления народа это совершенно не волновало, в пустой черепной коробке, после дотошного эксперта, звуковые волны распространялись свободно, не вызывая никакого раздражения.