Татьяна Трунова - Стремянка в небо

- Когда спать-то собираешься? - поинтересовался сидевший там один из охранников. Остальных видно не было.

- Часа через два, наверное, - пожал плечами Петя. - А что?

- Под дверью у тебя ночевать собираюсь, - без тени улыбки молвил тот.

- А-а, - протянул парень. Он не был уверен, что это шутка, но переспросить не решился.

В комнате, поставив парующую кружку на пол, он хлопнулся на тахту, и снова погрузился в перипетии сюжета. Однако не читалось. Глаза бегали по строчкам, больше не улавливая смысла. Петя зевнул и захлопнул книгу.

- Пора баиньки.

Разбирать кровать не хотелось. Это же снимать с тахты покрывало, складывать его, класть на кресло... Ну, нафиг. Петя уронил книгу на пол и уютно свернулся калачиком прямо в одежде поверх покрывала, благо в комнате было тепло, и одеяла не требовалось. Свет тоже выключать не стал. Он не то чтобы чего-то боялся, просто чувствовал себя в чужом доме неуютно.

- Спокойной ночи, дед Марат, - пробормотал парень и закрыл глаза.

Сна не было ни в одном глазу. Мало того, захотелось курить.

Повертевшись с боку на бок, но сна так и не дождавшись, Петя с кряхтением поднялся, вытащил из куртки сигареты - слава богу, спички оказались там же - и поплелся к окну, чиркая на ходу спичкой. Там его ждал облом в виде закрытых ставень.

- Чертова безопасность, - буркнул он.

Тащиться на кухню, чтобы покурить под бдительными взглядами охраны, ужасно не хотелось.

- Дед Марат, я здесь покурю, а? - робко обратился в пространство Петя. - Я в щелочку, аккуратненько. Сквознячком и вытянет, а?

Ответа он не получил и решил считать это за разрешение, тем более, насколько парень помнил, дед Марат сам смолил такие вонючие папиросы, что петина "Золотая Ява" по сравнению с ними была просто благовонием.

Первая затяжка была вкусна и ароматна. Вторую парень сделать не успел: тихое шипение послышалось в воздухе, и пока он вертел головой, пытаясь выяснить, откуда появился звук, изо всех щелей в комнате полезли гадюки. Черные твари, среди которых изредка встречались пестрые экземпляры, медленно ползли по направлению к парню. Голова еще решала, не глюк ли это, а тело приняло правильное решение, совершив мгновенное перемещение от окна на тумбочку рядом с телевизором. Места там было всего ничего, но Пете хватило.

- Я, конечно, не прав, закурив в комнате, но так-то зачем? - ошарашено произнес он и, отходя от вызванного появлением гадов шока, заорал:

- Спасите!!!

В ответ - тишина. Ни грохота шагов, ни мата, с которым бы должна была бежать к нему охрана.

- Не слышат? - мелькнула шальная мысль.

- Вряд ли, - сообщило подсознание. - Не может так быть.

Змеи шипели. Чешуйчатые тела масляно блестели в свете трехрожковой люстры, языки трепетали. Они свивались кольцами, развивались, но самое главное, их становилось все больше и больше. Откуда, непонятно. Шлеп. На спину упало что-то упругое и извивающееся. Петя инстинктивно дернулся - очередная тварь присоединилась к сонму своих товарок внизу. Шлеп. Шлеп. Он увернулся оба раза.

- Дед Марат! - жалобно позвал Петя, ни на что не надеясь. - Помоги!

Подул легкий ветерок. Ветерок? Какое, вихрь! Дунуло, загудело, помело зимней поземкой, словно совком сметая тварей в одну кучу. Что интересно, для змей вихрь стал бедствием - мотало их, мама не горюй, а Петя воспринимал его скорее визуально, чем на собственной шкуре. Так, приятно обдувало холодком, не более того. И то ли показалось парню, то ли на самом деле было, но мелькнуло в вихре старческое лицо с бритым подбородком и поределым седым чубом над морщинистым лбом.

- Дед Марат?

Раскатистый вой стал ему ответом. Дом вздрогнул от крыши до основания. Петя поежился - столько тоски было в этом вое. На память пришли слова Антона Павловича о том, что превращение старика в хранителя дома замешаны на ярости и обиде. И мысленно он согласился, что ни к чему хорошему это не приведет.

- Я тебе свечку за упокой поставлю, - пообещал парень.

Обещание обещанием, но положение становилось критическим. Вихрь, который организовывал дед Марат, постоянным не был. Время от времени он затихал, словно старик набирал в грудь воздуха, и тогда змеи с новым остервенением начинали лезть вперед. Петя отчаянно завертел головой, ища пути отхода, но тщетно - куда ни падал взгляд, везде были чешуйчатые тела. Спокойствие пришло вдруг. Отстраненно, как будто и не по его тело наводнили комнату гадюки, Петя принялся наблюдать за происходящим. Внутри него появилась точка непонятного ощущения, которую он не мог опознать. Боль? Нет. Страх? Тоже нет. Волнение? Ни в коем разе. Точка росла, росла, пока не заполонила тело, превратившись в слепящую судорогу, полностью погасившую сознание. Парень уже не видел, как в комнату с матом врывается долгожданная охрана, рассредоточивается по помещению и начинает нелепо заглядывать в углы и под кровать. Если бы он был там, он, наверное, даже бы засмеялся.