Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)

Ворх воспринимал воссозданную Барри-Бауком громадную массу боевиков, стоящих в пространстве, похожем на кратер вулкана. Молодые, прекрасно вооруженные, они стояли так тесно и так долго, что сыпавшийся сверху снег покрыл их плечи до подбородка, угрожая завалить и головы. Солдаты сдували снег, пересмеивались, ожидая какого-то события.

Барри- Баук пробрался к экл-Т-трону и сразу был втиснут в массу боевиков напиравшим сзади новым пополнением. Применить лучемет было невозможно; он протиснулся к стене, отыскивая свободное пространство, и выбрался к нише с приоткрытой массивной железной дверью. Из-за двери выглянул генерал и сердито прикрикнул на Барри-Баука, овладевшего телом офицера.

— Почему нарушаете единство энергополя? Встать в строй, и плотнее. — И ликующе добавил громко: — Передать по рядам, готовность номер один!

Получилось, друзья. Теперь дело за вами.

Такое скопление боевиков и слова генерала говорили сами за себя. Готовилось что-то опасное для кселензов, медлить было невозможно, а тут все еще шли, пробирались вдоль стен новые подразделения боевиков. Один из них, молоденький парнишка, поправлял лучемет на спине и сбил с Барри-Баука шапку.

— Лейтенант, на тебе Баук, — вскрикнул он, испуганно тараща глаза.

На крик встревоженно оглянулись.

— Так убей его скорей! — прогремел Барри-Баук, и тут же рывком повалил на себя боевика, чтобы прикрыться его телом. Свободной рукой Барри-Баук подхватил упавший лучемет, отодвинулся к двери и всей мощью луча резанул по людской массе.

Крики тысяч голосов, готовых вырваться из перекосившихся ртов, погасли, не успев родиться. Вся тесная, воедино слившаяся масса боевиков была перерезана надвое, сдвинулась к двери, осела.

— Измена… — прошептал генерал и попытался захлопнуть железную дверь.

Барри- Баук успел швырнуть в проем визжащего солдатика, дверь его смяла, прекратив крик, а оставшаяся щель позволила Барри-Бауку лучеметом так же жестоко расправиться и с генералом.

«Я отыскал их главный бункер, — продолжал рассказ Барри-Баук, мельком показывая перепуганные лица. — Там собрались, наверное, все их ученые. Понимал, что надо их было взять живьем. Но я был в крови, с Бауком на голове. Людишки перепугались, закричали. А тут выскочил еще один генерал, с парализатором, и я их срезал…»

«Жаль», — вздохнул Ворх.

«Решало мгновение: кто кого убьет первым…» — Барри-Баук рассмеялся, а его носитель, подверженный вызванному рефлексу смеха, спазматически закашлялся. Линг обратил внимание на такую несинхронность поведения Баука и его носителя. Барри-Баук успокоил его: «Натренирую. Не таких объезжал».

«А что было дальше?» — спросил Ворх.

«Появился какой-то старикашка… — Барри-Баук потянулся за новым шаром и блаженно затянулся дурманящим дымком, растягивая паузу. — Я хорошо запомнил, что никого не оставил живым. Еще пожалел, что так неудачно они стояли, попав под луч. А тут возник передо мной старичок, такой улыбающийся, чем-то довольный. А когда огляделся — побежал. Я кинулся за ним, решив, что этого-то не упущу, загнал в какой-то угол, кинулся, чтобы схватить, и… стукнулся о стенку. Старикашка исчез».

«Как исчез? — рассматривал Ворх каменную стену, воспроизведенную Барри-Бауком. — Куда же он делся?»

«Каким- то чудом старик оказался позади меня. И наверное убежал бы, да поскользнулся на крови, когда перепрыгивал через трупы. Я повалился на него, прижал, уже выкручивал ему руки. И вдруг он опять исчез — из-под меня, а я плюхнулся в лужу крови».

«Убежал?» — не выдержал Ворх новой паузы Барри-Баука, растягивающего удовольствие от произведенного на слушателей впечатления.

«Недалеко. Вижу, шагов за двадцать от меня, в коридоре, полулежит мой старикашка в той же позе, в какой был подо мной, только одна половина его туловища здесь, а другая — в стене…» Не замечая того, Ворх привстал и подался к Барри-Бауку, разглядывая воссозданную им картину: из серой бетонной стены торчал старик и, умирая смотрел, смотрел… В его глазах было столько отчаянной жалости и обиды столько страданий, что Ворх невольно попятился.

«На этом их чудеса не кончились, — продолжал Барри-Баук и, придав голосу интонацию особой значимости, отчеканил: — Когда я вышел в тот кратер слоеного пирога из трупов там уже не было. И ни капли крови. Чисто».

«Куда же все делось?»

Линг приподнял руку, давая понять, что будет говорить. Взгляд его потускневших слезящихся глаз был устремлен за прозрачную стенку галереи, где перед голубым Дворцом Гильорта в лучах полуденного Зведона рдело, словно сочилось кровью, поле красных цветов. Линг направил туда палец и сказал: «Все появилось здесь!»