Константин Мзареулов - Нф-100 - Среди чудес и чудовищ

Вокруг забушевали разряды чудовищных молний, кораблик раскачивался все сильнее. Еще немного - и может не выдержать защита, но именно это "немного" следует использовать до последней секунды. Он осторожно маневрировал, уклоняясь от разрядов. Бросок, еще один. Астанину показалось, что молнии стали бить заметно реже. Компьютер подтвердил, что так оно и есть, хотя по науке должно быть наоборот.

- Смотри! - крикнул Бахрам, указывая на левую полусферу экрана.

В той стороне голубизна словно бы сгустилась в исполинскую трубу, нижний конец которой скрывался в бездне. Вот она-то нас сейчас и шлепнет,- флегматично отметил про себя Ярослав и на полной тяге рванул машину вертикально вверх. Спустя полминуты, не больше, глубоко под батискафом полыхнула оранжевая вспышка, потом набежала ударная волна, но кораблик уже покинул зону атмосферного шторма.

Удалившись от Голубой Воронки на предписанное инструкцией расстояние, Астанин ввел в автопилот программу движения к звездолету. Главный двигатель поурчал, меняя режим, и затянул несколько унылую, но родную мелодию.

- На сегодня, кажется, все,- удовлетворенно заметил Омаров.- Знаешь, я уже чувствую себя одной ногой в столовой, а другой - на Земле.

Предчувствие его, однако, подводило, причем основательно. Не пролетели "шестые" и мегаметра, как из динамиков селектора послышались обеспокоенные голоса. Группа-14 информировала базу, что обрушившийся из глубин Голубой Воронки тайфун повредил внешние контуры дюз, а перепады магнитных полей стерли часть файлов компьютерной памяти. Оба космонавта в шестом батискафе одновременно охнули - "четырнадцатые" были теперь совершенно беспомощны.

С борта "Паруса" ответили, что экстренно готовят к старту резервный корабль.

- Могут опоздать,- задумчиво произнес Астанин.- Мы успеваем значительно раньше.

Бахрам уже готовил программу необходимого маневра, но вдруг, отчаянно взвыв, ткнул пальцем в самый центр курсовой голограммы. Точно на полпути между обоими батискафами бешено вращалась тройка формирующихся вихрей.

- Попробуем в обход? - предположил Омаров.

- Проскочим!

И в самом деле проскочили, хотя был весьма неприятный момент, когда их ракета буквально протискивалась между двумя перенасыщенными энергией газовыми столбами. Затем стало полегче, и Астанин аккуратно пристыковался к аварийному батискафу. Не маневр получился, а картинка - хоть в учебниках описывай.

Одно вышло плохо - корабли сцепились носовыми стыками, так что лишившийся хода N14 загораживал спасателям добрых две трети обзора. "Ерунда,- бесшабашно подумал Ярослав,- выкарабкаемся по приборам". Снова загудел двигатель, выбрасывая в атмосферу Перуна раскаленные реактором струи выхлопа.

- "Шестерка", "шестерка", помощь не требуется? - осведомился из динамика голос Серова.- Резервный на подходе.

- Пока справляемся,- самодовольно заявил Ярослав, но потом все-таки предупредил: - В ангар я с таким грузом навряд ли смогу вписаться.

- В десятке километрах от нашего маяка начинай тормозитъ и переключи управление на "Парус",- распорядился ветеран.

Затем был шлюз-ангар, бурные радости и горячие поздравления, благодарности и прочие восторги, традиционный ужин за общим столом в большой лаборатории, превращенной на время практики в кают-компанию. Поздно вечером Лев Богданыч Касенов, отечески улыбаясь, объявил программу намеченного на послезавтра последнего испытания. Выпускникам Академии предстояло провести марш-бросок по поверхности Идола.

Наутро, ознакомившись с конкретным заданием, Ярослав испытал легкий шок. То, что шестой паре, как и остальным, досталась трасса, проходящая через достаточно сложные районы планеты, было в общем-то естественно - на то и придуманы экзамены, чтобы служба медом но казалась. Удивляло другое: руководство выделило всем группам электромоторные амфибии допотопных образцов - как тут было не заподозрить предусмотренных заботливыми экзаменаторами сюрпризов. Отнюдь, разумеется, не самых приятных.

Следовало принять меры предосторожности.

Сразу после завтрака он отправился в бокс, где стояли вездеходы. Электромобиль, на борту которого была намалевана светящейся зеленоватой краской здоровенная цифра 6, с виду казался вполне нормальным. Осмотрев основные узлы, Астанин даже засомневался, не переборщил ли он, заподозрив тайный умысел экзаменаторов. Мысли подобного рода он, впрочем, тщательно изгнал, не без оснований полагая, что никакая перестраховка в Дальнем Космосе не может считаться чрезмерной.