Джеффри Форд - Запределье

Прямо перед ним, в десяти шагах, восседал Вуд с гирляндой из пурпурных цветов на шее. А позади пса полукругом, словно позируя для группового портрета, сидело человек двадцать или тридцать серокожих татуированных людей. И хотя и мужчины, и женщины, и дети были абсолютно голыми, не считая голубых узоров на коже, все они стыдливо прикрывали глаза левой рукой – видимо, смущенные его наготой. Девушка – та, что ухаживала за ним во время болезни, – бросилась вперед и, не отрывая ладони от глаз, проскользнула мимо Клэя в хижину. Через пару секунд она появилась снова – с ворохом тряпок. Сложив одежду у его ног, она торопливо вернулась к своим соплеменникам.

Клэй громко расхохотался, а потом собрал свои вещи, среди которых оказались даже нож и шляпа, и вернулся в хижину, чтобы одеться. Когда он снова вышел наружу, аборигены уже разбрелись по деревне. Один только Вуд терпеливо дожидался друга, чтобы в качестве приветствия прыгнуть на него. Клэй обнял пса и почесал ему за ухом. В эту минуту к нему подошел старик – сгорбленный, с обвисшей складками кожей. Лицо его являло собой сплошную сеть узоров и морщин, с лысой головы свисала единственная длинная белая прядь. Тронув Клэя за плечо, он жестами изобразил, будто кладет что-то в рот и жует. Когда охотник с энтузиазмом закивал, старик указал пальцем на хижину в дальнем конце деревни.

– Спасибо, – сказал Клэй.

Повернувшись, старик повел его. Охотника передернуло: у его провожатого не хватало одного уха – на его месте темнела дыра, окруженная жуткого вида шрамом.

Пока они шли по деревне, Клэй обратил внимание на ее необычное расположение: хижины разных размеров, такие же как та, в которой он провалялся неизвестно сколько времени, сплетенные из тонких стволов, ветвей и тростника, располагались строго по окружности. Внутри этого кольца мужчины и женщины занимались своими делами: что-то плели из стеблей тростника, готовили пищу на маленьких очагах, с помощью каменных ножей, таких же как у Клэя, вырезали из дерева оружие или инструменты. Прямо посреди этой идиллической сцены мирного труда играли ребятишки – тоже покрытые татуировками, хотя и не так густо, как взрослые. За исключением потрескивания огня да царапанья ножей по дереву, в деревне царила совершенная тишина. Пока Клэй и его провожатый шли к месту назначения, никто из жителей деревни не проронил ни слова.

Вслед за стариком охотник вошел в хижину, по размерам намного превосходившую все остальные. Тусклый свет исходил от небольшого костра, горевшего в центре помещения, прямо на земляном полу. Над очагом в плетеной крыше имелось отверстие, сквозь которое поднимался дым. В хижине было тепло, и благоухание полевых цветов смешивалось с запахом горящего дерева.

Вокруг огня сидели двое мускулистых мужчин и молодая женщина. Старик уселся рядом с ними и знаком предложил сесть Клэю. Охотник, улыбнувшись, опустился на пол и скрестил ноги перед собой, копируя позу своих хозяев. Те улыбнулись в ответ – но это вышло так неестественно, будто они его передразнивали. Кивком головы Клэй поблагодарил их за гостеприимство, и они снова неуверенно повторили его жест.

Вуд подошел к старику и уселся рядом. Тот наклонил голову, пес лизнул его в нос и получил за это кусок мяса из стоящей на углях тыквенной миски.

Клэй был поражен тем, как скоро пес сумел добиться расположения серокожего народа. Хитрая псина повторила этот фокус со всеми присутствующими, каждый раз получая в награду по куску мяса. Добравшись до Клэя, Вуд также лизнул его и уселся, дожидаясь. Охотник сделал вид, что ничего не замечает, но пес продолжал сидеть и ждать. Заметив, что на него направлены взгляды всех присутствующих, Клэй сдался и, выудив из стоявшей перед ним миски кусок мяса, скормил его псу. «Вот же продажная скотина…» – подумал он при этом. Вуд искоса глянул на хозяина, после чего с достоинством прошествовал к выходу и улегся там.

Тем временем люди вокруг начали есть, и Клэй поспешил к ним присоединиться. Пища, из чего бы она ни была приготовлена, оказалась восхитительно вкусной. Мясо было выварено до нежнейшего состояния и приправлено целым букетом пряностей – и острых, и сладковатых.

– Очень вкусно, – сказал Клэй, однако звук его голоса, казалось, был неприятен аборигенам: все они поморщились. Остаток порции Клэй проглотил в полном молчании, радуясь возможности набить желудок настоящей едой.

Клэй решил, что молодой человек, сидевший прямо напротив, – вождь или предводитель племени. Он один носил на шее искусно сделанное ожерелье из здоровенных звериных клыков, да и татуировки покрывали его кожу обильнее, чем у других. Его мускулистое, поджарое тело буквально излучало уверенность и силу.