Михаил Казьмин - Через семь гробов 2

Следующим на очереди оказался вопрос, как подать это жене. Предупредить ее надо, тут-то как раз вопроса и не было, но вот как… Чтобы и бдительности не теряла, и не напугалась до крайности, потому как испуганная Хайди одним своим видом и поведением провалит его задание. Черти бы побрали Лозинцева, отправившего его сюда с Хайди! Ну да, жена ему тут помогла и помогла здорово, ничего не скажешь. Но сейчас, когда рядом ошивается психованная вздорная девка, как минимум дважды показавшая способность к убийству, Корнев за жену по-настоящему испугался. Вот что, а ведь никто не мешает ему сказать пару слов на этот счет капитану, не так ли? Конечно, нехорошо прибавлять Айвену головной боли, но придется. Раз уж угораздило его стать капитаном «Звезды счастья», пусть теперь этим самым счастьем и питается в изрядных количествах. Но не повезло мужику с рейсом, ох, не повезло…

Ладно. Осталось четыре дня, считая этот. Продержимся.

— Рома! — в голосе супруги отчетливо слышалось недовольство. — Ты вообще думаешь собираться? Я уже готова!

Ох ты ж… Роман как раз составлял сообщение Илье Сергееву относительно личности убийцы Уизлера. И даже почти что закончил, но в данном случае это самое «почти» Хайди может и не засчитать. Немецкая пунктуальность, что уж тут поделать…

— Хайди, любимая, я быстро, — бодро начал Корнев, но видя, что недовольство жены не спешит улетучиваться, попробовал перевести тему в шутливое русло: — Голому собраться — только ж подпоясаться!

Кажется, подействовало. Брови любимая жена все-таки нахмурила, но только для того, чтобы скрыть попытки удержаться от улыбки.

— Время идет! — Хайди аж ножкой притопнула.

— Сколько раз говорить, правильно — «время пошло»! — закончив с сообщением, Корнев начал собираться.

— Пошло оно давно. А сейчас просто идет, — не унималась супруга.

— Jawohl, Frau Kornew! [42] Так точно, госпожа Корнева! (нем.).

— Не «jawohl», а «zu Befehl»! [43] Слушаюсь! (нем.). — дала мужу словесной сдачи Хайди и тут же, не в силах больше удерживаться, рассмеялась. — И давай уже подпоясывайся скорее!

За вторым завтраком Корнев обратил внимание на то, что уже несколько дней подряд не только ни одно вечернее сборище в большом салоне, но и ни одна трапеза в салоне малом не обходились без стюардессы Кэтти, и если даже девушка не участвовала в обслуживании пассажиров, то все равно маячила так, чтобы было видно — она тут. Похоже, капитан Ферри каждый раз отряжал племянницу дежурить. Корнев был почти уверен, что так оно и есть, и причиной тому его скромная персона. Точнее, готовность капитана сразу же принять своего нового друга Романа, как только тот пожелает. Что ж, приятно — ценит, стало быть.

Вот и сейчас Кэтти скромно отсвечивала в сторонке, стараясь, чтобы ее было видно Корневу и по возможности не видно остальным. Переглянувшись с капитанской племянницей и дождавшись от нее еле заметного понимающего кивка, Роман принялся размышлять, почему Айвен не использует для связи коммуникатор. Понятное дело, причин тому Корневу пришло в голову множество, так что он решил просто поинтересоваться при случае у капитана, а пока заняться наблюдением за остальными пассажирами.

Ничего нового он не увидел, разве что Хаксли был куда более весел и раскован, чем раньше. Впрочем, с недавних пор и это перестало быть новостью. Интересно было понаблюдать за Вителли. Там и раньше-то видно было, что любят они друг друга по-настоящему и сильно, но сейчас тезка просто сиял рядом со своей Моникой и всячески старался за женой поухаживать, чтобы она, не дай Бог, какого лишнего движения не сделала. Что же за ребенок у них будет, раз уж угораздило не родившегося еще человечка начать свою жизнь в неведомом нигде?

Со второго завтрака Корневы уходили последними, так что Роман смог перекинуться несколькими словами с Кэтти, объяснив ей, что просит встречи с капитаном, но не срочно, а когда тому будет удобно. В результате Роман с Хайди успели и не спеша вернуться в каюту, где Корнев, мысленно перекрестившись, и рассказал жене, что на счету Стоун вовсе не одно убийство, а как минимум два.

— Знаешь, Рома, — начала было Хайди, но тут же замолчала, обдумывая, как бы точнее выразить свои мысли. Роман терпеливо ждал.

— Я понимаю, что не должна показывать страх, — наконец заговорила Хайди. — Мы должны вести себя точно так, как ничего не знаем. Мне труднее, чем тебе, это будет, но я тоже смогу…

Роману только и оставалось, что обнять жену и привлечь к себе. Все равно любые слова были бы тут лишними, кроме тех самых трех — вечных и волшебных.