Михаил Казьмин - Через семь гробов 2

Что-то не так, показалось Роману. Ну да, черт возьми! Не такими они должны быть сейчас. Они, мать их, должны быть в растерянности и недоумении. Они, гады, переживать должны за свое драгоценнейшее душевное здоровье! Не только же у него и Хайди появились ложные воспоминания, в конце-то концов!

Почти сразу Корнев поймал себя на том, что злится, строго говоря, совсем не по делу. Ну, вот кто тут те гады, которым он только что желал всяческих неприятных переживаний? Компашка «Финансисты и физик»? Ага, как же! Им-то Хаксли все уже объяснил, так что никакое нарушение душевного равновесия этим упырям не грозит. Вот и получается, что злился он на Вителли и Дюбуа. На неплохих, в общем-то, людей. Да уж, видно, и его вся эта нервотрепка подзамотала…

Кстати, Вителли, похоже, о чем-то таком переживают. Вроде и улыбки на лицах не приклеенные, а настоящие, но вот девочка нет-нет, да и начинает озираться по сторонам, даже пригнувшись чуть-чуть, а муж ее успокаивает, говорит ей что-то на ухо, она и снова улыбается, а потом опять… Надо будет с тезкой побеседовать, прочистить ему мозги. А Хайди сказать, чтобы поговорила по душам с его Моникой. По французам не разберешь — месье и так после вчерашнего не очень, а мадам, скорее всего, переживает именно из-за этого. Или прежде всего из-за этого.

Так, ладно, на хороших людей посмотрели, поглядим теперь на гадов. Понять по лицам состояние обоих Недвицки было, как обычно, невозможно. Хаксли, пребывая в благодушной расслабленности, все-таки иногда погружался в некоторую задумчивость. Бейкер выглядел вполне довольным, время от времени откровенно ощупывая взглядом грудь сидевшей рядом Стоун. Самой этой гадюке в облике пластиковой куклы взгляды Бейкера явно нравились, и она периодически поощряла своего соседа, многообещающе стреляя глазами в его сторону. Кстати, о Стоун. Корнев вспомнил слова жены о том, что Стоун — плохая актриса, и с благодарностью посмотрел на Хайди. Получив в ответ вопросительный взгляд супруги, так же взглядом ответил — все, мол, в порядке, потом расскажу, — и вернулся в своих размышлениях к Стоун. А актриса из этой гадюки и правда не ахти. Не важно, сама она выбрала роль безмозглой куклы-содержанки или нет, важно, что играла эту роль Стоун не шибко убедительно. Во всяком случае, сейчас, на середине круиза, любой внимательный зритель мог заметить, что у Хайди, например, взятый с собой гардероб побольше, чем у мисс Стоун. По крайней мере, за эти дни сам Корнев, например, заметил. Но ведь у них с Саммером, когда они прибыли на «Звезду счастья», на двоих было четыре чемодана! И, по идее, три из них должны были бы быть набиты шмотками молодой содержанки бывшего чемпиона. А она почти каждый раз надевает на выход в салон одно и то же платье. Значит, получается, что какую-то довольно громоздкую аппаратуру на корабль компания «Фи-фи» протащила. Ну, или кучу аппаратуры относительно компактной… А что, это мысль!

Извинившись перед женой, Корнев выбрался из-за стола и направился в сторону туалета, по пути переглянувшись с Кэтти. Стюардесса поняла все правильно, и Роману оставалось подождать ее всего с полминуты после того, как он завернул в коридор, который вел к обозначенной цели, и остановился, убедившись, что из салона его никто не видит. Словам Корнева о том, что он просит капитана о встрече наедине, Кэтти не удивилась, пояснив лишь, что просьбу сможет передать, только дождавшись окончания ланча.

— Айвен, — спросил Корнев, когда они с капитаном поприветствовали друг друга и Ферри плотно закрыл дверь капитанской каюты, — а как поступили с вещами Саммера?

— Отправили с ним, — пожал плечами капитан. — Дальше не мое дело уже.

— Много вещей?

— Один чемодан.

— А вещи опознавала Стоун, — в исполнении Корнева фраза прозвучала не вопросом, а утверждением.

— Разумеется, — недовольно проворчал капитан. Ну да, срывают тебя с мостика, задают идиотские вопросы… Поэтому Роман поспешил перейти ко второй части своего плана на беседу.

— И зачем тебе это? — недоверчиво спросил капитан, когда Корнев изложил ему свою просьбу.

— Если у Саммера объявятся наследники, они вполне могут посчитать, что эта Стоун отдала не все его вещи. Мы же с тобой не исключаем, что именно она его и отравила? Могла под это дело и присвоить что-нибудь ценное…

— Ну не знаю… — Ферри задумчиво потер подбородок. — А если нет?

— Айвен, но если это она Саммера и отравила, то зачем? Должна же у нее быть с этого какая-то выгода!