Анатолий Матвиенко - Эпоха героев и перегретого пара

(26) От halbjüdischen - полуеврей (нем.) В России тогда говорили - полужидок.

- Не было такого уговора - ментов вязать!

Он видел Строганова лишь раз, также замотанного в маску, и по подчинённым повадкам Соломона усвоил, что таинственный незнакомец - главный в сём ограблении.

- Легко исправить. Развяжите, сдавайтесь. Они не обидятся - возрадуются, получив повышение за вашу поимку.

- Гевалт! - яростно воскликнул бандит. - Из-за проклятого гоя меня будет искать весь жандармский корпус империи.

Строганов заглянул за конторку. Связанные охранники с мешковиной на голове брошены вповалку. Недовольное шевеление и мычание рассказали, что они до сих пор живы - расчётливые евреи и в запале налёта старались не наработать на пожизненную каторгу.

- Где?

Соломон кивнул в сторону боковой двери. Граф шагнул в неё и старательно притворил за собой. Маленький кабинет с окном, плотно задёрнутым шторой, очевидно, принадлежал управляющему. Добротный стол с увесистым бронзовым прибором, низкий диван из коричневой кожи, только входящей в моду, такие же кресла на массивных ножках - всё это свидетельствовало о благополучии и изрядной солидности заведения.

Жандармы покоились на креслах, наскоро связанные и обезоруженные. Оба - офицер и капрал - высокие, сильные, с холёными лицами, слегка помятыми, как и форма, от короткой энергической борьбы с еврейскими налётчиками.

- Бонсуа, месье. Миль пардон, - хоть как-то маскируясь, Строганов переходил на французский язык. - Вас скоро освободят. Один только вопрос: есть ещё патрули у Хауптштрассе?

Лейтенант смолчал, а молодой капрал зло бросил:

- Разницы нет. Я видел Халбьюдиша. Его в жандармерии всякий знает. Ваш арест неминуем - сдавайтесь!

Граф покачал головой. Надо же, в связанном виде человек продолжает пребывать в уверенности, что жандармская форма защитит. Зря капрал это сказал.

- Эскьюземуа, месье. Я не могу позволить вам дать показания в суде.

Хотя Александр Павлович готов был к бурным действиям жандарма, но тот смог удивить. Резко выпрямился, отчего скреплённые в запястьях руки проскользнули за спинкой кресла, и прыгнул головой вперёд, сбивая графа с ног. Затем капрал перевернулся и сильно ударил связанными ногами в голову, Строганов лишь чуть увернулся. Каблук сапога сбил маску с лица. Не желая звать на помощь, граф выпрямился, схватился рукой за шнуровку на груди отчаянно брыкавшегося полицейского, вторую сунул в карман сюртука за верным 'дерринджером'.

Выстрел в сердце из маленького пистолета, прижатого стволом к мундиру, не громче падения увесистого тома Библии со стола. Убийца опустил обмякшее тело и перезарядил оружие, спрятав стреляную гильзу в карман.

- О майн Гот! - впервые подал голос лейтенант. - Я клянусь, что никому не расскажу об увиденном. Пощадите меня ради детей!

У налётчиков тоже есть дети, подумал Строганов, вторично заряжая 'дерринджер'. Офицер тихо взвыл от ужаса, когда короткий пистолет упёрся в его мундир. Ни стоны, ни мольбы не помогли.

Главарь грабителей шагнул к зеркалу, отряхнул и поправил одежду. Маска вернулась на прежнее место. К сожалению, на скуле краснеет кровоточащая ссадина от жандармского сапога. Но сие - не самая насущная проблема.

Граф вернул капрала на кресло. Маленькие дырочки на мундирах не бросаются в глаза. С виду - блюстители порядка просто оглушены. Неумолимые признаки смерти овладеют телами чуть позже.

- Что за шум? - в один голос спросили Халбьюдиш и Соломон, когда Строганов покинул кабинет управляющего.

- Доходчиво объяснил им, что не нужно откровенничать. Закончили погрузку? Ходу!

От слуха не укрылось недовольное ворчание полужидка - раскомандовался тут.

Две коляски с поднятым верхом помчались к мосту через маленькую речку, давшую имя столице Австрии. Карета с графом и Соломоном последовала сзади. Вопреки некоторому сопротивлению беглого каторжника, Александр Павлович втиснул его рядом с собой.

- Иссак, ты отвечаешь за громил. Какого дьявола он позволяет себе раскрывать пасть?

- Вы же понимаете, в империи нельзя трогать жандармов, - заюлил Соломон. - Таки волнительно это.

- А вы за мильён фунтов собрались на увеселительную прогулку? За обычный променад столько не получают. И где ваш поц, что должен был стоять на шухере?

- Не надо нервничать, герр Трошкин. - Сейчас приедем, посчитаем, и все будем довольные.

Всенепременно. Особенно лейтенант с капралом, их коллеги, родные и близкие. Нет, с еврейскими уголовниками крупное дело нельзя было начинать. Их стезя - мелкий шахер-махер. Строганов со злостью глянул на скорбный остроносый профиль в тёмном уголке кареты. Если и при расчёте вздумаете надуть, сегодня не в первый раз проливать кровь. Рука погладила объёмистый саквояж.