Питер Уоттс - Эхопраксия

Брюксу начали сниться его собственные сны. В них он слышат голоса, настойчивый шепот: «Это она за всем стоит. Она все подстроила. Как ты не видишь? Сбежала из тюрьмы, пролезла сквозь сети и эфир, обошла лучшие файерволлы, какие могли построить исходники. Сверкнула фальшивым документом перед фальшивыми службами, сперла карусельку прямо из гаража с целым взводом зомби на борту, и никто не очнулся, пока она не вылетела. Обманом пробралась на борт „Тернового венца“ и беспрепятственно покинула „Икар“, когда все остальные сгорели.

Думаешь, это благодаря кучке монахов ты оказался рядом с женщиной, которая поклялась тебя убить и всегда была готова взорваться по команде? Нет, виновата вампирша. Все погибли, а ты жив лишь по одной причине: она хочет знать, какие планы есть у Бога на Дэниэла Брюкса, она получит то, чего хочет, а потом тебя убьет».

Проснувшись, Дэн помнил только голоса, но не их слова.

Спустя две ночи Валери его поцеловала.

Он даже не знал, что она рядом, пока вампирша не схватила его за затылок и не развернула к себе быстрее, чем его мозг успел отреагировать. К тому времени, когда сердце уже подпрыгивало так, что, казалось, билось о нёбо, тело вспомнило о бей-беги, а мозг успел подумать: «Вот и все, она со мной закончила. Мне конец, мне конец, мне конец…» — ее язык уже влез ему в горло, а другая рука не та, которая крушила шейные позвонки, — принялась клещами сжимать щеки Дэна, вынуждая его раскрыть рот.

Брюкс висел, парализованный, в хватке, пока вампирша пробовала его изнутри. Сквозь ее плоть чувствовались какие-то толчки, почти напоминавшие сердцебиение — если бы не их замедленный ритм. Наконец она его отпустила. Дэн рухнул на землю и отполз в сторону перепуганным крабом, которого застали на открытом месте, отрезав путь к отступлению.

— Ты что творишь… — прохрипел он.

— Кетоны, — она посмотрела сквозь него — темный силуэт на фоне пурпурных сумерек, — Лактат.

— Ты чувствуешь рак на вкус, — понял он через секунду.

— Лучше ваших машин, — она наклонилась ближе, улыбаясь, — Но, может, не настолько точно.

Даже сейчас, глаза в глаза, она, казалось, смотрела не на него.

Брюкс все понял за секунду до того, как вампирша сдвинулась с места.

«Она укусит меня».

Но острая боль пронзила руку, а ее лицо не дернулось даже на сантиметр. Дэн посмотрел на свое предплечье, ошеломленный, и увидел там две одинаковые точки от укола — на расстояние сантиметра друг от друга. Потом заметил пистолет для биопсии с двумя иглами в руке Валери. «Это же мой», — понял он. Из аптечки, сейчас лежавшей на земле: крышка открыта, пузырьки, иглы и хирургические инструменты сверкают при свете костра.

— У тебя проблемы из-за Солнца, — тихо сказала Валери. — Слишком много радиации и мало экранирования.

«На „Икаре“, — вспомнил Брюкс. — Когда мы думали, что сожгли тебя на корпусе, как мотылька…»

— Но тебя легко вылечить.

— Почему? — спросил Брюкс, и больше ничего не пришлось говорить: она и так все поняла.

«Почему ты помогаешь добыче?

Почему ты помогаешь кому-то, кто пытался тебя убить?

Почему я до сих пор не умер?

Почему мы все до сих пор живы?»

— Вы нас воскресили, — просто ответила Валери.

— Как рабов.

Она пожала плечами:

— Иначе мы вас съели бы.

«Мы вас воскресили, а потом поработили ради самозащиты». Но, может, для нее это действительно была выгодная сделка: выбирая между пленом и принципиальным небытием, кто предпочел бы второе?

«Мне жаль», — не сказал он.

— Не стоит, — ответила она так, словно Брюкс все произнес вслух. — Не вы нас поработили, а физика. Те цепи, что сотворили люди… — Клыки сверкнули в отблесках костра крохотными кинжалами. — Мы их скоро сломаем.

— А я думал, уже сломали.

Восходящая луна на мгновение осветила глаза Валери, когда она покачала головой:

— Глюк еще работает. Я вижу крест, и часть меня умирает.

— Часть… часть, что ты сотворила.

«Разумеется, они же работают как параллельные процессоры…»

Истина озарила Дэна подобно солнечному свету: персональный схрон, искусственно созданный, изолированный гомункул, принесенный в жертву и призванный страдать в агонии, пока более важные нити мыслительного процесса огибали его, как поток воды — камень. Валери не избавилась от приступов, а… заключила в капсулу и пошла дальше.

Интересно, как долго она протянет?

— Это временное решение, — сказала она, — Надо разобрать проводку.