Фредерик Пол: Эра осторожности [Эпоха нерешительности; Век нерешительности]

— Человек Форрестер, — сказал джоймейкер. — Я вызвал реанимационную службу, но они смогут прибыть только через несколько минут. Я должен предупредить, что возможные последствия должны регулироваться бонами.

— Замолчи.

День обещал быть теплым, и голова у Форрестера кружилась от избытка чувств. Ему очень захотелось просто прогуляться. Решение всех вопросов можно было отложить. Даже нужно отложить, сказал он сам себе. Очевидно, что первое, что он должен сделать, это научиться самостоятельно ориентироваться. И тут он почувствовал гордость, до смерти он был космополитом и чувствовал себя как дома в Сан-Франциско или Риме, в Нью-Йорке или Чикаго. И он всегда находил время, чтобы просто побродить по городу.

Он и сейчас решил сделать то же самое. Пусть джоймейкер провалится ко всем чертям, подумал Форрестер. Он прикрепил аппарат к поясу и с решительным выражением лица быстро зашагал по тротуару.

Он заметил всего лишь несколько пешеходов. Не стоит их строго осуждать, подумал Форрестер, хотя люди и выглядели слишком изнеженными. Но, может быть, для этого времени это и было нормой. После некоторого размышления Форрестеру пришло в голову, что он сам выглядит, наверное, как троглодит — грубый, дикий и волосатый.

— Человек Форрестер! — закричал прикрепленный к поясу джоймейкер. — Я должен информировать вас о том, что Хайнзлихен Джура де Сиртис Майджор отклонил протест по регуляции бонами. Реанимационная служба уже в пути.

Форрестер встряхнул джоймейкер, и вопли протеста стихли. Впрочем, даже если джоймейкер и продолжал что-нибудь говорить, то его нельзя было расслышать из-за грохота оживленного движения на трассе. Выхлопных труб у машин не было. Очевидно, они работали не на бензине. Неприятных запахов в воздухе тоже не наблюдалось. Вокруг царил шум проносящихся машин. Дорога проходила между двумя освещенными зданиями, одно из которых испускало оранжевый свет, а второе — прозрачно-хрустальный. Иногда, сквозь просветы между машинами Форрестеру удавалось рассмотреть внутри зданий деревья со странными плодами. На балконах струями играли фонтаны.

Джоймейкер снова обратился к нему, но расслышать удалось только окончание фразы:

— …в принятой позиции, Человек Форрестер.

Сверху появился белый аэрокрафт с крыльями. Он направился по диагонали прямо к Форрестеру. Эмблема на его борту — рубиновый жезл — чем-то напоминала эмблему медицинской службы его времени. В стеклянной кабине сидела молодая женщина в белом, лениво наблюдая за экраном, невидимым для Форрестера. Она взглянула на него, проговорила что-то в микрофон и вернулась к своему прежнему занятию. Аэрокрафт занял позицию над головой Форрестера и сопровождал его в течение всей прогулки.

— Забавно, — громко сказал Форрестер.

— Это забавный мир, — согласился кто-то рядом.

Он развернулся. Четверо мужчин стояли рядом. Они смотрели на него открыто и доброжелательно. Один из них выглядел высоким и тяжелым. То есть просто толстым. Опираясь на трость, он с интересом и настороженностью Изучал Форрестера.

Форрестер понял, что эти слова произнес он. К тому же его лицо было знакомым.

— Разумеется, — сказал он. — Марсианин в оранжевом трико.

— Очень хорошо, — сказал марсианин и кивнул. Оранжевого трико на нем уже не было. Он был одет в широкую белую тунику и серые шорты. Марсианин не слишком отличался от людей. Форрестер припомнил, что предки нынешних марсиан все же были землянами.

Один из мужчин пожал руку Форрестеру.

— Это ведь у тебя четверть миллиона долларов, — сказал он. — Рад тебя видеть. Очень бы хотелось узнать, что ты думаешь о нашем мире.

И он изо всей силы ударил Форрестера коленом в пах.

Форрестер почувствовал, что мир вокруг него взорвался. Он заметил, что мужчина отошел и продолжал смотреть на него все так же доброжелательно и с интересом. Но так как мир встал на дыбы, то продолжать наблюдение Форрестер не смог. Тротуаром его ударило по лбу. Он покатился, держась за пораженные органы. После того как остановился, он мог только смотреть вверх.

Человек с Марса доверительно сказал:

— Можно не торопиться. Времени хватит для каждого.

Он поднял трость и двинулся вперед. По его походке Форрестер понял, что тот не привык к земной гравитации. Удар трости пришелся на плечо и руку. Затем трость начала двигаться медленно, но сильно. По всей видимости, марсианин ее намеренно утяжелил. И теперь работал ею, как бейсбольной битой.