Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре

Сердце моё сжалось от боли при виде её осунувшегося, переполненного горькой печалью лица.

— Что тебе нужно от меня, Крода?! — с надрывом воскликнула она. — Когда ты перестанешь терзать меня своими домогательствами?! Неужели ты до сих пор не понял, что я люблю только своего мужа, и тебе нет места в моём сердце?!

— Бхуми! Бхуми! К чему эти стенания? Ты должна радоваться и быть счастлива, ведь я привёл к тебе твоего любимого мужа! — Крода подошёл к Юли, встал у неё за спиной и, крепко схватив её за плечи, развернул в мою сторону. — Вот, смотри сама!

Несколько мгновений в глазах Юли смятение мешалось с сочувствием и болью. Затем они наполнились радостью и засветились, как прежде.

— Максим! Ты пришёл за мной! Любимый!

Она попыталась броситься ко мне, но Крода держал её крепко. Видя это, я стиснул кулаки.

— Что? Что ты сказала? — не понял Крода. — А! Ты, наверное, думаешь, что твой муж явился сюда, чтобы спасти тебя? Нет, нет! — покачал он головой. Склоняясь к самому её уху, вкрадчиво произнёс: — Это не он пришёл к тебе! Это я привёл его сюда, чтобы ты увидела, как он слаб и беспомощен перед моей силой!

Юли бросила на него презрительный взгляд.

— Да, моя дорогая Бхуми! — тем же тоном продолжал Крода. — Твой муж мой пленник, как и ты!

— Это я пришёл к тебе! — сказал я, глядя на него. — Пришёл за своей женой!

Лицо Юли засияло радостью от моих слов.

— Что? — Крода надменно взглянул на меня.

— Он правду говорит, хозяин! — боязливо произнёс один из телохранителей Кроды. — Мы никогда не смогли бы пленить его, даже раненного! Но он сам сдался в наши руки, назвался Камалом и потребовал привести его сюда.

Крода грозно посмотрел на говорившего.

— А вы поспешили приписать себе заслугу его пленения! Жалкие ничтожества! Какая от вас польза, если вы не можете справиться даже с одним человеком?! За что я плачу вам деньги?

Мне показалось, что Крода сейчас взорвётся от негодования, но он сдержался и, взяв себя в руки, снова повернулся ко мне. Хмуро сказал:

— Пускай так. Но ваша жизнь сейчас зависит только от моей воли, как и жизнь вашего ребёнка… Но не бойтесь — я не убью его!

Он посмотрел на меня.

— Твой сын выполнит то, чего не захотели сделать ни ты, ни она.

— Нет! Мой сын никогда не будет служить чёрному делу! — гневно воскликнула Юли, снова пытаясь вырваться из его рук.

— Глупая женщина! — усмехнулся Крода, продолжая крепко держать её за плечи. — И ты, и твой сын, и твой муж — все вы в моих руках! И ты думаешь, что как-то сможешь повлиять на моё решение? Теперь настало моё время, и только я буду решать судьбы людей на этой планете! Любовь это проявление слабости, Камал. Слабые никогда не поднимут головы и не станут сильными! Лишь презирая слабых и убивая уродов, можно стать по-настоящему сильным и единым народом. И я сделаю народ Гивеи великим народом! А ваша Земля пускай завидует нам издалека!

— Глупец! Собственными руками ты прокладываешь путь к своей гибели! — презрительно бросила ему в ответ Юли, не переставая сопротивляться. — Сейчас ты торжествуешь временную победу, совершая злодейства, но эта победа — пустая иллюзия! Ты слеп и не видишь, как сам, по своей воле навсегда стираешь с лица Гивеи своё имя! Тебе придётся платить за свои злодеяния слезами, жалкое ничтожество! Твоя спесь обернётся для тебя же крахом всех твоих надежд. Похищение чужой жены — тягчайший грех на этой планете! Люди узнают, что твоё сердце изъедено пороком, что оно жаждет овладеть чужой женой! Кто тогда пойдёт за тобой? Только грубое животное, которое хуже трусливого пса, может пасть так низко!

— Заткнись! — озлобленно выкрикнул Крода, но это нисколько не смутило Юли.

— Не будь слепым безумцем, не ведающим, что его ждёт впереди! — продолжала она. — Всё, что у тебя есть сейчас, может сгореть в одночасье в жарком пламени мести, обратившись в горсть пепла! Мой муж вырвет меня из твоих рук и тогда тебе не жить! Подумай сам, как повёл бы ты себя, если бы кто-то похитил твоих жён и домогался бы их любви? Остался равнодушен?.. Лишь тот, кто чтит и уважает женщину, независимо от того, чья она жена, никогда бы не навлёк такой позор на свою голову!

— Крода! Отпусти её! — грозно сказал я.

— А то что? — усмехнулся он, и в глазах его появилось дьявольский огонь. — Что ты сделаешь?.. Что ты можешь сделать теперь?! — надменно спросил Крода, выпрямляясь.

Он рассмеялся — громко и отрывисто — и медленно достал из ножен нож. Так же медленно приложил его к горлу Юли.