Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре

Я поспешно расстегнул медицинский подсумок у себя на ремне, лихорадочно отыскивая в нём заветный тюбик СКРа.

— Всё… Он умер… — печально сообщил Тим.

Я поднял голову. Тело Лама Хонга обмякло, остекленевший взгляд упёрся в звёздное небо. Губы его замерли в беззвучных словах. Ребята взволнованно обступили нас со всех сторон. Наступило тягостное молчание.

Я выпустил из рук уже не нужный тюбик с жидким бинтом и взял ампулу с голубоватой криожидкостью. Склонился над мёртвым телом и осторожно раздавил ампулу на груди у Лама Хонга.

Криожидкость сохранит тело от разложения на несколько дней.

— Нужно похоронить его, — негромко произнёс Тадеуш Сабуро, задумчиво глядя на окровавленное тело погибшего товарища, уже начавшее покрываться синеватым инеем криозаморозки. — Нельзя оставлять его здесь, на берегу!

— Подождём рассвета, тогда и похороним, — предложил Артур Порта и посмотрел на стоявшего неподалёку Мизу.

— В какую сторону нам идти, чтобы попасть в Чанчжен?

— Похоже, что туда, — Мизу неуверенно махнул рукой куда-то в темноту. — Утром я сориентируюсь лучше… Здесь должна быть одна тропа. Она через лес прямиком приведёт нас к городу. До него не больше пяти миль.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Артур.

— А что если тот, что сбежал, приведёт сюда к утру подмогу? — засомневался Ахмед Кади.

— Ну, приведёт и приведёт! — ворчливо отозвался Ян Тайсон. — Что с того? Разделаемся с ними так же, как с этими! — Он кивнул в сторону обгоревших тел убитых нами патрульных Кроды.

— Ой ли? — с сомнением покачал головой Ахмед Кади. — Нас всего-то сорок с небольшим… — и покосившись на мёртвое тело Лама Хонга, поправился: — Теперь уже стало на одного меньше… А сколько их придёт к утру? Несколько сотен?.. На открытой местности, при свете дня нам туго придётся…

— Всё! Хватит! — оборвал я их спор. — Ждём утра, хороним Лама и отправляемся дальше! Мизу нас поведёт к городу, как проводник. А пока укроемся в лесу. В темноте нас никто не обнаружит, если сами себя не выдадим.

Со стихшим ночным ветром, смолк и неустанный говор лесных крон. Он сменился звонким птичьим разноголосьем, приветствовавшим наступление нового утра. Румяный бок солнца уже выполз из-за морского горизонта, налился густым багрянцем и задышал привычным жаром.

Заложив камнями могилу Лама Хонга, мы молча стояли вокруг, отдавая последние почести погибшему товарищу. Каждый в эту минуту, наверное, думал о своём, а я не мог отделаться от навязчивых мыслей о возможной неудаче нашего опасного похода. Мы ещё не достигли главной цели, а уже понесли потери в своих рядах. Сейчас я боролся с желанием оставить своих товарищей здесь, на берегу, и отправиться в логово Кроды в одиночку, прихватив с собой его брата Мизу.

Словно, угадав мои мысли, стоявший рядом Артур Порта положил тяжёлую руку мне на плечо. Негромко, но убеждённо сказал:

— Не думай об этом, как о своём поражении. Здесь не было ни чьей вины. Каждый из нас может сложить свою голову на этом острове… Но мы пришли сюда не горевать об этом, а спасти твою жену и победить то зло, что затаилось за этими лесами. Каждый из нас знает, что его ждёт, и потому мы сейчас, как один организм, не ведающий страха и усталости. Веди нас вперёд и будь уверен в нашей победе! Иначе никак нельзя. Иначе мы все погибнем в этих лесах напрасно!

Я благодарно пожал его руку и вдохнул полной грудью терпкого лесного воздуха.

— Да, вперёд! Время не ждёт!

Местность с каждым новым шагом становилась всё глуше и мрачнее. Казалось мы попали в самое сердце диких непроходимых джунглей. Вздымавшиеся вверх крутые скалистые склоны, сомкнувшаяся вокруг нас сплошная стена леса с густыми зарослями колючего кустарника, оглушительный рокот бурных потоков — всё было пронизано тревожным ожиданием близкой опасности. Пройдя пару километров, мы вышли на обширную прогалину и остановились, переводя дух и осматриваясь.

Чуть в стороне от тропы, в глубине леса затаился красивый водопад. Совсем невысокий, но шириной не менее семидесяти метров, он ниспадал вниз каскадом струй разной насыщенности и толщины, которые колебались на ветерке, создавая впечатление падающих с горы белых шёлковых нитей. Судя по всему, этот водопад был рождён грунтовыми водами, нашедшими выход из каменных трещин. Эти же воды образовывали в нижней части водопада небольшой водоём, который, растекаясь, превращался в речушку, крутые берега которой продолжали струиться игривыми водными потоками.