Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре

Но выпущенные мной пули не достигли своей цели — гравиплан оказался защищённым отражательным полем, и лишь яркие искры разрывались вокруг него. Пули старателей, открывших из своего укрытия беспорядочный огонь, тоже не могли поразить наших врагов.

Расстреляв всю обойму, я откатился в сторону, поспешно перезаряжая оружие. Дев в десятке метров от меня, встав на одно колено, прицельно расстреливал нависающего сверху врага из своего автомата, словно хотел найти брешь в его защите. Когда патроны в обойме закончились, он отбросил в сторону бесполезное оружие и выхватил пистолет, продолжая отчаянные попытки найти слабое место в защитном поле.

Гравиплан с карателями завертелся на месте, стремясь накрыть огнём излучателей сразу всех своих противников. Уходя от убийственных огненных стрел, я катался по земле, ища защиту среди валявшихся повсюду валунов, но они плавились под неумолимым огнём, словно, восковые свечи.

В пылу боя, я совсем забыл про Сайго Райтаро, оставшегося в навигационной башне. А он помнил о нас: разбив окна поста управления, молодой капитан открыл отчаянную стрельбу по незваному гостю. Длинные очереди из его автомата свистящими огненными росчерками сыпались на юркую машину, висевшую в воздухе.

Быстро сообразив, что по ним стреляют ещё из одной огневой точки, каратели развернули гравиплан и выпустили по навигационной башне убийственный залп сразу из двух излучателей. Воздух наполнили звуки лопающегося стекла и глухие разрывы. Пламя на мгновение озарило ночь, слепящим шаром накрыло башню, не оставляя никакой надежды на спасение моему молодому товарищу.

— Нет! — в отчаянии выкрикнул я, вскакивая на ноги и расстреливая очередную обойму по неуязвимому для пуль аппарату. Как я сейчас жалел, что в руках у меня не смертоносный излучатель!

И вдруг ослепительный огненный шар взорвался прямо у меня под ногами. Невероятная сила подбросила меня в воздух и швырнула на кроны ближайших деревьев, толпившихся на краю обрыва. Обжигающая боль ударила в лицо, и я не смог сдержаться от крика, перешедшего в глухой хрип. Последнее, что я увидел — луч излучателя лижет землю под ногами у моего друга. В следующее мгновение Дев исчез в облаке белёсого дыма и жёлтого огня.

Моё падение под обрыв было стремительным и страшным. Броня защитного жилета не могла сдержать множественных ударов о толстые ветви деревьев и острые камни. С каждым новым ударом страшная боль пронзала моё тело, сковывала мышцы и волю к сопротивлению ей.

Наконец, я упал в белые кипящие буруны, несущиеся с вершины горы, выточившие ступеньки в твёрдой гранитной толще. Каскад ступенчато низвергающейся воды понёс меня по ревущему потоку, плюща о тёмные камни. Окружающий мир погрузился в мутную тёмную воду, и через мгновение моё сознание погасло, как угасшие надо мной звёзды.

Сознание вернулось неожиданно, как от резкого толчка, выбросившего меня на берег пылающей огненной реки, в которой я барахтался не знаю сколько времени. Я с трудом открыл глаза, но темнота, пышущая жаром, не отступила. На лице лежало что-то прохладное и влажное. Я поднял руку, чтобы убрать это и услышал приглушённый шорох совсем рядом с собой.

— Кто здесь?!

Ответа не последовало. Я сорвал с лица мокрую тряпку и порывисто сел на своём ложе. В глазах снова потемнело, на этот раз от нестерпимой боли. Всё тело пронзили тысячи раскаленных кинжалов. Я едва сдержался, чтобы не закричать. Лицо горело и казалось чужим, как будто это была деревянная маска, а не моя живая плоть. Моя правая нога, словно, превратилась в камень. Я с изумлением взглянул на неё и увидел некое подобие бандажа из полос грубой ткани и тонких деревянных палочек, туго перетягивавших моё бедро.

Оказалось, что я нахожусь в тесной комнатке с неровным деревянным полом, часть которой была отгорожена простой занавеской. Справа у стены стоял стол, грубо сколоченный из струганных досок и пара таких же лавок. На стене висели полки с металлической посудой. Под ними стояла примитивная плита для приготовления пищи.

Небольшое окно у входа было прикрыто деревянными жалюзи, зато сама дверь была распахнута настежь и из неё лился призрачный красный свет, делавший всю обстановку какой-то нереальной, похожей на театральную декорацию или музейную экспозицию.

У двери в красном мареве стоял щуплый человек невысокого роста, словно это был ребёнок. Я не видел его лица, но чувствовал, что сейчас он с интересом разглядывает меня.