М Валигура - Кольцо Афродиты

- Я буду жаловаться Властям! - прошипел он.- Ты у меня дойукаешься, долбоеб!

Он спиздил у Клавы кусочек мела и куда-то изчез в дурном настроении.

- Оксан,- сказал я неожиданно,- отчего у тебя жопа такая упругая?

Оксана явно не ожидала такого вопроса, поэтому она растерялась и пощупала свою жопу.

- Не знаю,- говорит.

- А я,- говорю,- знаю. Жрешь много, вот что.

- Неправда!

- Правда-неправда - один хуй, скотина.

- Все,- сказала она.- Я на тебя в обиде. Ты будешь в конце концов со мной спать или нет?

- С тобой, пожалуй, уснешь... То есть, ты в каком смысле?

- В обычном. Как мужчина с женщиной, Гоша.

- А давай, как космонавты.

- Чо?

- Через плечо. Вот у меня дружок был, Юра, блядь, Гагарин покойный, так тому насрать где, как, с кем - спит, скотина, без задних ног, только невесомостью его переворачивает. А он, сука, по орбите так и несется.

- Притормози,- подняла руку Оксана.

- Вот так и люди ему: притормози, мол, Юра! Но ему и на людей насрать, пищу из тюбиков посасывает, спит и несется себе навстречу посмертной славе. Так и помер.

Видимо, Оксанe стало жалко Юру, и она заплакала.

- Ну чо ты, - говорю,- ревешь. Помер Юра, ну и хуй с ним, что, у нас других космонавтов нет? Есть у нас еще космонавты. Серега, например, Умственно Отсталый. У него, кстати, тоже жопа толстая.

- Как у Гагарина?

- Как у тебя.

Тут во дворе кто-то потешно закричал " ай! ай! ", и мы отвлеклись от разговора. Сперва в окне кухни промелькнул Фима, почему-то вверх ногами, за ним - незнакомая рука с гаечным ключем.

- Ой, Вань, душа! - услышали мы потешный фимин голос.- Ты чего?

- А вот чего! - раздался чей-то бас, и рука с ключем вновь очертила в окне полукруг.

- Ай, Вань, ты чо, пьяный, что ль?- завизжал Ефим.

- Я те щас покажу пьяного! - ревел невидимый Ваня.- Эту, блядь, историю поведал ему Ефим, сука, Парашин. Я те, блядь, поведаю истории. Баян! Аккордеон ебаный!

- Парашина пиздят,- сообщил я Оксане.- Гаечным ключем.

- Кто пиздит?

- Полагаю, что Иван Тургенев.

- Гоша, помоги Фиме!

- Да ты ебнулась,- возразил я.- Против Тургенева не пойду.

Но высунулся в окно. Ваня, большой, седовласый и седобородый, методично добивал гаечным ключем маленького расплющенного Фиму.

- Вань, не бей Фиму,- попросил я.- Он маленький.

- Ничего, ничего, Гош,- слабо сказал Фима.- У Вани на пиздюль рука легкая.

- Ладно, выгребай, Фим,- махнул рукой я.- Погода, кстати, сегодня чудесная.

Ваня кивнул и, хекнув, продолжил свое богомерзкое занятие. Я потерял к ним интерес и повернулся к Оксане.

- Привет, Оксан,- говорю.- О чем мы разговаривали до того?

- О том, что давай спать вместе.

- Да ну тебя,- говорю.- Не хочу я спать. Я сегодня обещал с пацанами встретиться, а ты - спать! В крематории выспишься.

- Так ты, значит, меня не хочешь?

- Перехотел. Слишком вас на свете много.

- Кого нас?

- Бап-п-п. На каждого мужика приходится в среднем полторы бабы. А на хуй, спрашивается, бедному мужику полторы бабы? Улавливаешь, Оксан, куда клоню? Я - нет.

- Ты еще об этом пожалеeшь! - Оксана встала.

- Ой-ой-ой,- прогнусавил я.

ФИЛОСОФСКИЕ РАССУЖДЕНИЯ Я бы всех женщин прижучил. Не знаю, что это означает конкретно, но иначе с ними нельзя.

------------- Когда я иду по улице всe на меня смотрят, и всe меня страшно хотят. Я подозреваю, что во мне есть что-то остро сексуальное. Не далеe, чем вчера-зимой, к примеру, одна брунетка пялилась на меня во всe глаза. Я решил вывести ее на чистую воду и спросил напрямик:

- В чем дело?

Брунетка, конечно, ужасно смутилась и залепетала, на ходу сочиняя жалкую отговорку:

- Вы пальто надели шиворот-навыворот.

Тогда я прямо на ее глазах переодел пальто и, желая быть жестоким, величественно произнес:

- Ну?

- Ничего, ничего,- залепетала брунетка и зашагала от меня прочь. И всю ее фигуру так и пошатывало.

------------- Ну их на хуй!

------------- А не довольно ли думать про женщин? И правда - довольно. Уж лучше думать про собак. На днях, кстати, видел бульдога. Бульдог был низкорослый, жирный, ноги у него были кривые, нижняя губа налезала на верхнюю, щеки свисали чуть не до земли. Я даже весь как-то приосанился.

(КОНЕЦ ФИЛОСОФСКИХ РАССУЖДЕНИЙ )

Из рассуждений меня вывел телефонный звонок. Я кинулся в сортир, но Витька там не было. " Блядь, где ж у меня телефон? " - принялся лихорадочно припоминать я и вспомнил, что телефона у меня вообще нет. Я поднял трубку и на меня тут же рявкнули:

- Заткни ебало!

- А я,- говорю,- еще ничего не сказал.

На том конце провода смутились и замямлили: