М Валигура - Серебряная тоска

- Откажись от меня. - Я доел рассольник и отодвинул от себя тарелку.

- Все твои слова - ёрничанье и блеф. Равно как и твои стихи.

- А ты их читала?

- Я всё равно ничего не понимаю в поэзии. Я химик. Зато понимаю другое: если б они чего-то стоили, их бы печатали.

- Действительно, мам, как всё просто.

- Игорь. Сын. Сынок. - В голосе мамы вдруг проскользнуло что-то такое, от чего у меня невольно сжалось сердце. - Ну не все же обязательно хорошие поэты. Может, ты бы мог найти себя в чём-то другом.

- Спасибо. Я уже нашёл себя.

- Есть столько интересных профессий. Кем бы ты хотел стать, если б не стихи?

- Никем.

- Можешь не волноваться, - сказала мама после паузы. - Им ты уже стал.

- А теперь ты ёрничаешь.

- Ты меня очень огорчаешь. Как Руслан так долго может выносить тебя?

- Скрежещет зубами, бедный, но выносит, - усмехнулся я.

- Тут нечему улыбаться. Возможно, он по дружбе и не говорит тебе...

- Мама! - взмолился я. - Можно, мы с Русланчиком сами в этом разберёмся?

- Действительно, это ваше дело, - согласилась мама. - Хотя со стороны выглядит довольно странно. Слушай, Игорь, скажи мне честно: в каких вы с Русланом отношениях?

- В прекрасных.

- Я имею в виду совсем другое.

- Что же?

- Вы живёте вместе. Уже довольно долго. Девушки у тебя, насколько мне известно, нет. Не знаю, не знаю...

- Слушай, мама! - взорвался я. - Ты уж действительно лезешь не в своё дело.

- Этого бы ещё только не хватало! - Мама испуганно посмотрела мне в глаза. - От тебя, Игорь, конечно, всего можно ожидать...

- Всё, мама, спасибо за рассольник. - Я резко поднялся из-за стола.

- А котлеты с гречкой, Игорь?

- Спастбо, я сыт.

- Поешь.

- Говорю же, не хочу.

- Доведёшь ты меня до могилы, - вздохнула мама. - И себя убиваешь, и меня.

- Ты сама себя убиваешь! - Я чувствовал, что близок к истерике. - Ты как паровой каток, который всех и всё хочет снивелировать до уровня собственных представлений о том, что правильно, а что нет. Ты всегда права, всегда права! А это, в конце концов, невыносимо. Я лучше пойду, мама, пока не наговорил такого, о чём после буду жалеть. До свиданья, мама.

- Постой ещё одну секунду.

- Да? Что?

Мама подошла к комоду, выдвинула ящик и достала оттуда пятьдесят рублей.

- Вот. Возьми.

- Спасибо, мама, но денег я у тебя не возьму.

- Возьми. Это я не тебе.

- А кому же?

- Вам с Русланом. Некрасиво, что только он тратится на тебя. Возьми, пожалуйста.

К тому же, у тебя скоро день рождения. Считай, что это частично и мой подарок.

Игорь, прошу тебя, возьми. Не для себя. И даже не для меня. Для Руслана. И передай ему привет от меня.

- Спасибо, мама. - Я сунул деньги в карман брюк, чувствуя, как полыхают мои щёки. - Правда, спасибо. - Я нагнулся, чтобы поцеловать маму, но она как-то устало отстранила меня рукой.

- Иди сын.

- Извини, мама.

Я направился к двери.

- Постой секунду.

Я остановился. Мама подошла ко мне, нагнула мою голову к себе и поцеловала в щёку.

- С днём рождения, сынок.

- Спасибо, мама.

- Хоть, говорят, поздравлять заранее - плохая примета. Не забудь Русланов ремень. Пороть тебя, боюсь, слишком поздно.

Я не сел в трамвай, а решил пройтись пешком. На душе было тошно.

"Не купить ли Русланчику, ну, и себе коньяку на вечер? Или просто водки?" - подумал я, но вспомнил, что сегодня воскресенье и все магазины закрыты.

Таксиста, что ль, остановить и купить у него?

Я не стал останавливать таксиста. Вместо этого я подошёл к старушке, торговавшей цветами, и купил у неё три гвоздики. Для Руслана. Гвоздички, побитые морозом, выглядели жалко и совсем не пахли. Но я всё равно уткнулся в них носом, как, бывало, в детстве зарывался лицом в мамины ладони. На душе потеплело. Я улыбнулся и зашагал домой.

* * *

Когда Игорь ушёл, Руслан, долгое время не зная, чем заняться, сидел в кресле и наблюдал за причудливым полётом мухи. Муха металась по всей комнате, как сумасшедшая, серьёзно жужжа.

"Это бессмысленно и совершенно не алгоритмизуется, - подумал Руслан. Хотя..."

Руслан порывисто вскочил и включил компьютер. Пока старая развалина загружалась, Руслан успел сварить себе кофе в медной джезве, налить его в чашку и подкурить сигарету.

"Поставим задачу так, - рассуждал он, стуча по клавишам. - Мухой движет исключительно реакция на внешние раздражители, поскольку мозга у неё нет, а есть один нерв - от глаз до жопы. Что может её раздражать? Свет. Мои телодвижения.

Звук..."

Резко зазвонил телефон. Муха заметалась по комнате в притворном ужасе. Руслан с неохотой отошёл от компьютера и снял трубку.