Логгем Ван - Фигурное шоу (Фансифак)

- Откуда ты все это знаешь?

- Я была в лагерях. Мне рассказали правду. Они послали меня обратно искать таких, как ты, кто поможет нам, когда придет время нашей армии выступать.

- Тебе также поручили просвещать нас?

Вместо ответа она обняла его с таким порывом и нежностью, что Бреру не успел разобраться во внезапно прихлынувшей к нему печали.

На улице его охватило сильное желание взять Жанну под руку и только сделанное им над собой усилие помогло воздержаться от этого опасного жеста.

Жанна в немнущейся униформе снова выглядела как и все остальные. Она спрятала свои длинные волосы под шапочку, а её груди были спрятаны под накрахмаленным лицом лучше, чем во время их первой встречи. Бреру подозревал, что она демонстрировала внешние признаки пола тогда с намеренностью. Они шли с величайшей осторожностью. По-прежнему было слишком много патрулей. Встречавшиеся прохожие явно нервничали. Внезапно Бреру заметил бегущую группу. Мимо бесшумно промчалась патрульная автомашина. Жанна потащила Бреру за руку к ближайшему крыльцу, но внезапный испуг парализовал все его тело. Он споткнулся и упал. Мгновение она колебалась, затем заметив приближавшихся полицейских, исчезла в подъезде жилого небоскреба, где её уже трудно было обнаружить в лабиринте сквозных коридоров и комнат ячеек. Бреру втолкнули в один из фургонов. Внутри было темно. Только по слуху он мог определить, что внутри есть и другие арестованные. После недолгой езды фургон остановился. Всем завязали глаза. Когда с него сняли повязку, Бреру находился в небольшой комнате, похожей на мини-лабораторию.

На стене размещались приборы и инструменты. Низкий не прерывающийся гул наполнял помещение, тихий и настойчивый, влияющий на сердцебиение. Психическое напряжение возросло настолько, что Бреру почувствовал, что ему пора перестать себя сдерживать. Ему хотелось кричать, ломать блестящие инструменты на стенах, но лишь только он начал стонать, как дверь открылась и низенький человек вошел легкой летящей походкой. Его лицо было поразительно гладким и хотя было точно ясно, что он мужчина, не было видно никаких признаков бороды. Бреру пришло в голову, что он часто уже видел подобный тип людей в последнее время. Он припомнил женщину с монголоидными чертами, которая так яростно защищала мудрость отцов-генетиков.

Он подумал: Возможно, это начало человеческой расы будущего, прошедших такую селекцию, что уже не будет половых различий. Хотел бы я знать, на что похоже ее тело.

Он вздрогнул. Неожиданно в комнате появилось изображение мужчины и женщины во время полового акта. Бреру заметил, что измеряющие датчики на стенах активированы. Он сразу же понял значение всего этого. Измерялась степень его возбуждения, которая была присуща природорожденным. Он понял также, что любые внешние признаки могут стоить ему жизни. Его сердце забилось. Он ощутил опасное тепло внизу живота и заметил как дрогнули датчики.

Воспоминания прихлынули к нему. Детские воспоминания об уроках подавления эротизма. Он ясно припомнил наказания, связанные с определенными картинами, горький вкус пилюль, вызывающий тошноту, безжалостный вкрадчивый голос, проникающий в глубины мозга, впечатывающий заповеди, которые теперь, через несколько лет, помогли справиться с опасным возбуждением. Напряжение спало, сердечный ритм выровнялся. Он увидел, как стрелки приборов вернулись в исходное положение. Вскоре он был отпущен.

Он все еще чувствовал себя ошеломленным. Потом глубокое отчаяние охватило его. Исчезновение Жанны оказалось болезненным для него, и эта внезапная свобода не принесла ему облегчения. Несколько часов он бродил по улицам вокруг места, где они расстались, надеясь, что и она в свою очередь будет искать его там. Только с наступлением темноты он позволил себе осознать, что она уже не придет. Он настолько отчаялся, что рисковал быть задержанным опять.

Патрульные автомобили пролетали мимо, взвизгивали сирены, виделись вспышки лазера, и над улицами висел сладковатый запах горелого мяса.

Бреру настолько погрузился в свои переживания, что считал окружающую его суматоху естественным фоном для своего отчаяния. Лишь только когда он добрался до раскинувшегося здания, которое фабрика где он работал, построила для своих рабочих, он сообразил, что вся эта суматоха могла свидетельствовать, о том, что известный ему мир находится на грани катастрофы.

Он любил Жанну. Он знал это слово из старых книг, но лишь сейчас понял, что оно означает. Его собственное тело являлось продолжением ее и ему недоставало Жанны как части самого себя.