Вогт Ван - Точка Омега

- Вы... так это вы на прошлой неделе что-то со мной сделали?

Глоудж утвердительно кивнул головой:

- Я дважды ввел вам сыворотку, которая должна была вызвать процесс ускорения эволюции клеток. А сейчас я пришел, чтобы выяснить ваше состояние.

Его серые глаза были абсолютно пусты, а на лысом черепе поигрывали блики от зажженной им лампы. С важным видом он заявил:

- Почему бы подробно не рассказать, что вы испытываете в этот момент?

На этот раз поток ругательств иссяк уже через минуту. Спеленутый путами, Вэнс разглядывал своего победителя. Что-то в бледном и напряженном лице биолога, должно быть, убедило его.

- Я чувствую себя отвратительно, - сказал он с беспокойством.

Глоудж настаивал:

- Поточнее, пожалуйста.

Методично, вопрос за вопросом, он выудил у отчаянно сопротивлявшегося Вэнса признание в том, что тот слаб, доведен до изнеможения и окоченел.

Это и было фатальным комплексом тех симптомов, которые биолог столько раз наблюдал у животных, и Глоудж знал, к чему они ведут.

Не говоря больше ни слова, он наклонился над юношей и стал снова засовывать ему в рот кляп. Молодой человек извивался всем телом, бился, вертел головой, неоднократно пытался укусить ученого, но кляп неуклонно вдавливался все глубже и глубже. В конце концов Глоудж сделал свое дело, а концы закрывавшей рот повязки затянул на затылке у своей жертвы.

После этого он спустился и подогнал фургон в тупик, куда выходила задняя дверь квартиры Вэнса. Он поднялся в помещение, завернул Вэнса в одеяло и хладнокровно отнес его в машину.

Через несколько мгновений он уже сидел за рулем и катил к дому одного из своих сотрудников, который в настоящее время проходил стажировку в лаборатории одного из восточных штатов и дом которого поэтому пустовал.

Если бы Глоудж позволил себе передохнуть, на минутку остановиться или даже сбросить ногу с педали акселератора, он, наверное, сломался бы и заколебался, стоит ли доводить свои зловещие планы до конца. Но он затормозил только тогда, когда прибыл на место. В сущности это являлось продолжением его замысла. Его финальным аккордом.

Доктор с трудом дотащил связанного Вэнса с кляпом во рту до двери и открыл её. Затем доволок его до края бассейна и с ходу сбросил окоченевшее тело юноши в воду.

После этого чудовищного поступка он какое-то мгновение постоял, выбившись из сил и вглядываясь в цепочку пузырьков воздуха, взбаламутивших темный покой воды в бассейне. Внезапно испугавшись, что кто-то мог увидеть его, Глоудж развернулся и, пошатываясь, пошел к выходу.

Проскользнув в кабину фургона, он почти упал в изнеможении на сиденье. И тут в первый раз за все это время он утратил свою невозмутимость, причем это проявилось скорее в движениях, чем в мыслях: "Боже! Что я наделал!"

Но на этом его реакция на случившееся и кончилась. Своего решения Глоудж менять не стал. Он сидел, корчась от мысли, что всего в нескольких шагах от него тонул человек.

Когда не оставалось больше ни малейшего сомнения в том, что по всем законам жизни подопытный должен был уже перестать дышать, доктор громко вздохнул. Он встряхнулся. Все, пути назад больше нет. Первая из двух намеченных жертв устранена. Дело за второй.

Теперь следовало заняться девушкой.

Из расположенной неподалеку кабины телефона-автомата Глоудж позвонил в пансионат Барбары Эллингтон. Судя по голосу, ему ответила дама в возрасте, заявившая, что Барбара вышла.

Она добавила:

- Что-то частенько ей сегодня звонят.

- Что вы хотите этим сказать? - спросил неприятно пораженный её сообщением Глоудж.

- А то, что совсем недавно к ней приходили несколько человек. Естественно, я и им ответила, что её нет.

Глоудж испуганно вздрогнул:

- Они назвали себя?

- Среди них был некий господин Хэммонд.

Хэммонд! Ученого прошиб холодный пот, он оцепенел.

- Благодарю вас, - сдавленным голосом сказал он и повесил трубку.

Он буквально трясся от страха, когда садился в свой фургон. Возникла мучительная дилемма: что теперь делать? Сначала ему пришло в голову, что следовало бы с наступлением темноты вернуться к бассейну, выловить труп Вэнса, освободить его от пут, а затем уничтожить тело. Но инстинкт подсказывал ему, что лучше сделать это сейчас. В то же время Глоуджу отчаянно хотелось вернуться в Центр и уничтожить остатки сыворотки, хранившейся в сейфе.

Внезапно он решил, что самое главное и наименее рискованное в этот момент - уничтожить сыворотку. Солнце уже скрылось за холмами на западе, но небосвод ещё голубел. Было слишком светло для выполнения мрачной и опасной задачи - освободиться от трупа.