Филип Дик - Три Стигмата Палмера Элдрича

Рядом с ним материализовался слуга — нордического типа блондин без малейшего следа разума на лице.

— Послушаем спокойную музыку, — проговорил доктор Денкмаль и нажал какую-то кнопку. Все уголки комнаты залил многоголосый звук — заунывная оркестровая версия какой-то популярной итальянской оперы. То ли Пуччини, то ли Верди — Хнатт не знал.

— А теперь, герр Хнатт, — Денкмаль наклонился над ним, внезапно посерьезнев. — Я хочу, чтобы вы поняли. И сейчас и потом эта терапия — как вы говорите? — палка с двумя концами.

— Палка о двух концах, — поправил Хнатт.

Он этого ожидал.

— Но в общем-то, мы довольны. Но палка о двух концах, о которой я говорю… Видите ли, под воздействием Э-терапии железа Крейси, вместо того чтобы развиваться, может начать деградировать. Я правильно говорю по-английски?

— Да, — пробормотал Хнатт. — Деградирует… И сильно?

— Сущий пустяк. Просто неприятно. Мы должны вовремя уловить это и прекратить терапию. Тогда деградация, как правило, прекращается. Но не всегда. Иногда стимуляция железы Крейси, — он сделал выразительный жест, — продолжается. Я говорю вам на тот случай, если у вас есть какие-нибудь сомнения. Ясно?

— У меня есть шанс, — сказал Ричард Хнатт. — И я согласен. Что-нибудь еще? О’кей, тогда поехали.

Он стал извиваться, как червяк, чтобы увидеть Эмили, и почти незаметно кивнул ей. Но она не заметила. Она лежала совершенно бледная, и глаза у нее были стеклянные.

«Единственное, что может случиться страшного, — подумал он, вверяясь судьбе, — что кто-то из нас, возможно, Эмили, разовьется, а второй, например я, превратится в синантропа. Назад — к тесным коренным зубам, маленькому мозгу, кривым ногам и каннибальским замашкам. Черт меня дернул ввязаться в это дело!»

Доктор Денкмаль щелкнул выключателем, беззаботно насвистывая мелодию оперы.

И для Хнатта началась Э-терапия.

Сначала он только почувствовал, что худеет. Ничего больше. Но потом голова заныла, будто по ней слегка стукнули молотком. Вместе с болью мгновенно пришло острое сознание, что он и Эмили пошли на страшный риск. И нечестно было втравливать ее в это дело из-за дальнейшей торговли. Ясно ж, она не хотела. И не потеряет ли она в случае обратного развития свой талант керамиста? Тогда они оба погибли. Ведь его карьера целиком зависела от того, будет ли Эмили лучшим керамистом планеты.

— Стоп! — сказал он громко.

Но голос, казалось, исчез. Он его не услышал, хотя связки работали и он чувствовал слова в горле. До него дошло: он развивался. Получилось! Его проницательность была результатом изменений в метаболизме мозга. Если и с Эмили будет все в порядке, то тогда они выиграли.

И еще он понял, что доктор Вилли Денкмаль был просто дешевым маленьким позером, единственным делом которого стало играть на тщеславии смертных, желающих выглядеть значительнее, чем они есть на самом деле. Черт с ними, с торговлей, с контрактами! Чего это все стоит в сравнении с возможностью развивать мозг до принятия концепции нового ранга. Например…

…Ниже лежал загробный мир, незыблемый, причинно-следственный мир демонов. Посредине — обширный уровень разума. Отсюда в любое мгновение человек мог нырнуть глубже, опуститься в ад. Или подняться в мир, который представлял собой третью часть триединства уровней — неземной, воздушный мир.

Сейчас для Хнатта открывалась возможность погрузиться либо в нижний уровень, либо подняться выше. Это могло случиться в любое мгновение. Ад или рай. Не после смерти, а именно сейчас. Депрессия, все умственные болезни вели вниз. И еще…

Как же это получалось? Через эмоции. Улавливаемые не снаружи, а изнутри. К примеру, видел ли он в горшках Эмили нечто большее, чем товары для рынка? Нет. А он должен был бы видеть в них художественный замысел, ее духовное откровение. Ричард Хнатт понял это только сейчас.

И контракт с Чу-Зет Изготовителями, вдруг понял он, — я подписал, не посоветовавшись с ней. Что может быть неэтичней? Я связал ее с фирмой, которую она, может быть, даже не желает сделать разработчиком своих изделий. У нас ведь нет никаких сведений о стоимости их выставок. Может быть, они сапожники. Клепают субстандарт. Но теперь уже поздно. Дорога в ад. И они могут начать производство нелегального транслирующего наркотика. Тогда становится понятным название Чу-Зет… Оно чем-то напоминает Кей-Ди. Но, с другой стороны, то, что они выбрали именно это название, явно указывает, что за душой у них нет ничего незаконного.