Алекс Громов: Закат солнца вручную

Но прогресс делал свое дело, и в небе, трепыхаясь, зависли самолеты-этажерки, потом – межконтинентальные лайнеры. В совсем далекую высь небес устремились космические корабли, населенные мышами, собаками, людьми. Все это на полотне небосклона оставляло свои следы, мешая массам думать о возвышенном.

Поэтому, чтобы не смущать миллионы людей, в чьих генах уже угнездилось любование небом, и не смущать их лицезрением изнанки прогресса среди облаков и звездных светил, было принято решение завесить небо с его постоянными технологическими процессами транспортного потока ярким и позитивным изображением традиционного небосвода. Безо всяких технологических примесей. Один из авторов проекта для вящей убедительности даже упомянул романтическую повесть Поля Виллемса «Между небом и водой», где город Аквелон укрывали от жаркого солнца «огромные световые заслоны», расписанные «умиротворяющими душу картинками». Но из окончательного варианта эту историю все же вычеркнули – сказка Виллемса была признана недостаточно позитивной.

Тем не менее поначалу на красоте небес решили не экономить. Поэтому в лабораториях были созданы те самые «небесные экраны» (так они назывались в документах, добавлялся только конкретный номер спецификации) не только на различное время дня и ночи, но и на всевозможные погодные условия.

Позже в целях экономии средств было принято решение о блочной компоновке неба. Из имеющихся в запасе компонентов: изображений Солнца, Луны, Марса, Сникерса (допускалось не более 10 % рекламы от общей небесной площади, включая социальную [1], – но сбоку, ненавязчиво, для посвященных эстетов), Венеры, Млечного Пути, Большой и Малой Медведицы, а также туч разной тучности – собирали нужную картинку неба и транслировали ее на радость людям.

Когда компоненты небес были изготовлены, их отправили в спецмастерскую, где опытные техники в строгом соответствии со временем года, погодными условиями и даже расположением светил (!) собирали нужную картинку и производили ее трансляцию. И это так всем нравилось – и простым людям, любовавшимся небом (ну их, чтобы не расстраивать, не стали информировать о том, что видимое небо – не очень-то настоящее), так и самим работникам спецмастерской, которые между собой стали называть место работы «Домом Восходящего Солнца» – по старинной песне.

Но на Земле рано или поздно на смену самому хорошему приходит не очень хорошее, а затем – и просто дешевое. Людям стало не до неба, на которое они, судя по сухой статистике, стали меньше смотреть. Спонсоры, которым не давали наглядно и явно рекламировать свой товар, а лишь иносказательно (в результате чего и появились такие продукты, как Настоящие Сосиски от Большой Медведицы, Лунные окорочка – ну на лунных кратерах мелко-мелко изображали жующую компанию), с поверхности искусственного неба ушли.

Затем уволилась часть мастеров (уехавшая в найденную и осушенную Атлантиду на заработки – строительство парка постдревних развлечений), и в «Доме Восходящего Солнца» появились гастарбайтеры. Они были трудолюбивы, но не искушены в мифологии, потому как надо было кормить семью. А ежедневный «закат» и «восход» Солнца, «вывешивание туч» оплачивалось немногим дороже, чем уборка опавших листьев (пока те не заменили по другой программе облагораживания городов на пластиковые листочки, под цвет фасадов). А потом гастарбайтеров сменили – по не уточненным, но признанным закономерными причинам – столь же неискушенные в любых намеках на высокие материи, зато практически бессмертные специалисты по починке всего и вся с помощью кувалды и известной матери. Будет ли оно работать после такого ремонта – не факт. Но так это же и не главное. Главное – починить.

И неизбежное не могло не произойти.

Мама машинально уставилась в указанном направлении. Сейчас край света, очевидно, не выглядел краем, а был им. И совсем недалеко по краю небосклона устало ковыляли, переругиваясь, двое работяг самого кондового вида – в заляпанных кирзачах, потертых штанах и телогрейках. На руках у них были большие рукавицы, и этими самыми руками они толкали перед собой по-вечернему тускнеющий, красноватый солнечный диск к транслятору.

– Василич, ну какого ты ключ-то забыл? Завод кончился, корячься тут теперь!..

– Да иди ты сам знаешь куда! Заводил я его. Заводил, но там, видно, пружину сорвало, вот и не заводится ни фига!

– Вот же гадина! Ну давай! Навались!